Планета кошек. Бернар Вербер

вертикальный. В случае падения нет никакой надежды приземлиться на лапы, следовательно, будешь сразу растерзана острыми, как бритвы, крысиными резцами.

      – Все мы питаемся крысами, но есть еще грибы, мы выращиваем их на нижних этажах, и кое-какие овощи, и фрукты с крыш – правда, они созревают медленнее грибов. Энергию мы получаем от солнечных батарей и от ветряных двигателей; потребность в воде удовлетворяют накопители дождевой влаги.

      – Вы не боитесь, что крысы и сюда доберутся? – осведомляется Натали.

      – Они не могут лазить по стеклянным фасадам – не за что цепляться когтями. Мы забетонировали все трубопроводы, служившие для кондиционирования воздуха, вентиляции, подачи воды, канализации, сбора и удаления мусора. Теперь все это происходит наверху.

      – А когда мусора набирается слишком много? – спрашивает Роман.

      – На этот случай действует система саморегулирования: экскременты, органические отходы, сточные воды идут на компост для нашего растениеводства.

      Передо мной простирается мир небоскребов, зиплайнов и дронов. Этот мир устроен, конечно, так, чтобы исключить крыс, но мне в нем очень неуютно, потому что прыгание с крыши на крышу в нем тоже исключено.

      Экстренное бегство отсюда тоже под вопросом.

      Я спускаюсь вместе с остальными на следующий этаж, в предоставленное нам помещение. Подойдя к двери, я слышу нечто неожиданное: Натали и Роман беседуют на повышенных тонах. Я подкрадываюсь ближе. Благодаря включенному наушнику с микрофоном, находящемуся рядом с Натали, я получаю перевод.

      – Думаешь, я не видела, как ты смотрел на эту Эдит?

      – Брось, Натали, мы только что здесь оказались!

      – Мы с тобой уже больше месяца находимся нос к носу, я понимаю, тебе хочется разнообразия, но это не значит, что надо пожирать ее глазами!

      Моя служанка гневается.

      – Это сцена ревности? Ты считаешь, сейчас подходящий момент? – удивляется мужчина.

      – Я считаю вот что: наша пара приказала долго жить, так что иди спи со своей Эдит, а я начну устраивать собственную жизнь. Убирайся!

      Он выходит.

      Я скребусь в дверь, пока моя служанка не соглашается меня впустить.

      Она вся в слезах. Это не мешает ей взять меня на руки.

      – Все мужчины обманщики! Я люблю только тебя, Бастет.

      Трогательное заявление! Не могу избавиться от впечатления, что без меня ее жизнь лишена всякого смысла. Я спрыгиваю на пол и приношу ей наушник, чтобы она поняла то, что я намерена ей сказать.

      – Ты ревнуешь, Натали?

      – Он так пялился на эту американку! Она, видите ли, биолог! Знаю, он млеет перед женщинами-биологами. Кто я перед ней? Подумаешь, архитектор!

      – Чем он, собственно, перед тобой провинился?

      – Ничем. Хотя нет: его взгляд был очень выразительным, он означал, что он ее хочет. Мы, женщины, сразу такое считываем.

      – То есть он ничего не сделал.

      – Тебе не понять…

      Сейчас она скажет, что я всего лишь кошка.

      – Ты всего лишь кошка. У вас любовные отношения устроены