Планета кошек. Бернар Вербер

ионной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

      Copyright © Editions Albin Michel et Bernard Werber – Paris 2020

      Published by arrangement with SAS Lester Literary Agency & Associates

      © Кабалкин А., перевод на русский язык, 2022

      © Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2022

      Акт I

      Новый Свет

      1. Конечный пункт

      Черт возьми, не может быть, не для того старались, чтобы вышло ЭТО!

      Я ошарашена увиденным.

      От кончика моего хвоста до макушки пробегает судорога.

      Расширяются зрачки.

      Заостряются уши.

      Шерсть встает дыбом.

      Челюсти стискиваются до скрежета зубов.

      Вы меня знаете: я не из впечатлительных, но тут, признаться, даже я ошеломлена до дрожи в кончиках усов.

      Невольно выпускаю и снова втягиваю когти.

      Мы на борту большого парусника «Последняя надежда», позади пересечение Атлантического океана, тридцать пять изнурительных дней, и вот теперь перед нами громоздится огромный человечий город под названием Нью-Йорк.

      Но американская мечта рассыпается, как слишком высокая гора сухого корма, насыпанного в мелкую миску.

      Мы думали, что найдем убежище, где не будет крыс, а тут проклятых грызунов даже больше, чем в Париже. Если оценить на глаз, их раз в сто больше, чем там, откуда мы сбежали.

      Ну и зрелище!

      Крысы, всюду крысы, мерзкие твари с бурой шерстью.

      Даже на большом расстоянии слышен их свист.

      Не говоря о запахе.

      Весь Манхэттен провонял мочой этих грызунов.

      Мы все онемели от ужаса.

      «Мы» – это я, Бастет, и «моя компания», то есть те, кто сопровождал меня в плавании через Атлантический океан, а именно (перечисляю в порядке интереса, который они представляют для меня):

      – мой сексуальный партнер, сиамский кот Пифагор. Он посвятил меня в людскую премудрость, только он отчаянный трусишка, маскирующий свою трусость словечком «пацифист»;

      – мой сынок Анжело – мелкий неврастеник, высокомерный и жестокий, со склонностью к нахлебничеству;

      – Эсмеральда, желтоглазая черная кошка, моя соперница, я презираю и ненавижу ее, уверена, что она уже переспала с Пифагором;

      – теперь о людях: это моя преданная служанка Натали, слишком медленно мне подчиняющаяся, и профессор Роман Уэллс, ее мужчина. Это он предложил сделать мне операцию по вживлению в лоб ТРЕТЬЕГО ГЛАЗА, обеспечившего доступ к его Энциклопедии. Он – мой любимчик. Скорее умен, во всяком случае, для человека;

      – да, еще представители низших существ. Попугай Шампольон, самодовольное болтливое пернатое, понимающее и болтающее на нескольких языках и выступающее в роли универсального переводчика. Он приносит большую пользу: через него я могу обращаться к другим видам. Далее, бордер-колли Наполеон, являющийся ввиду своего прошлого пастушьей собаки прекрасным проводником для стад, собака почти кошачьей утонченности и безукоризненной верности; а также хряк Бадинтер, выступивший в свое время моим адвокатом, возможно, самый смышленый среди нас, хотя сам он еще не знает об этом. Я рассчитываю помочь ему осознать себя. Уверена, эта свинья гениальна, в будущем он с моей помощью превзойдет себя;

      – на последнем месте анонимы, проходящие у меня под кличкой «слуги моих слуг».

      В общей сложности на «Последней надежде» 274 пассажира: 144 кошки, 12 людей, 65 свиней, 52 собаки, 1 попугай.

      Сейчас все они смотрят на меня и ждут моей реакции.

      – Подплывем ближе, приглядимся.

      Предложение сделано твердым тоном, чтобы создать впечатление, что лично меня американские крысы не пугают и что я уже продумываю дальнейшую стратегию.

      Моя мать говорила: «Вожди не те, кто сильнее остальных, а те, кто создает впечатление, что меньше всех удивлены новыми событиями».

      В который раз убеждаюсь, что моя уверенность и врожденное хладнокровие вроде бы вселяют во всех веру.

      Итак, я и все «мои» подплываем ближе к американскому берегу.

      Надо сказать, что наша «Последняя надежда» – старая трехмачтовая посудина.

      На всех парусах она, подгоняемая ветром, устремляется к берегу, и я еще явственнее чувствую доносящееся оттуда благоухание.

      Оно гораздо хуже, чем мне показалось сначала. Крысы – они всюду крысы.

      Чтобы выиграть время, я обращаюсь к своему окружению с такими словами:

      – Само собой, они тут как тут, следовало это предвидеть. – И добавляю с максимальной непринужденностью в голосе: – Но вы не беспокойтесь, у меня есть план.

      Это фраза из числа тех, что позволяют снять напряжение.

      – Мы