Планета кошек. Бернар Вербер

живыми.

      – Эй ты, привет!

      Я вопросительно оглядываюсь. Кто посмел так фамильярно меня окликнуть, да еще на «ты»?

      Глазам своим не верю: не кто иной, как наглый короткошерстный американец, сожравший незабвенного Шампольона!

      Я не снисхожу до ответа. Закидываю левую лапу за голову и продолжаю туалет, демонстрируя ему в этой позе свой анус, что означает отсутствие малейшей симпатии.

      – Не злись за вчерашнее. Понимаю, ты была вся на нервах после путешествия по воздуху. Я бы был на твоем месте еще менее общительным.

      Не слопал бы моего друга – удостоился бы совсем другого отношения.

      Я покидаю помещение, но он тащится за мной.

      – Эсмеральда сказала, что у тебя на меня зуб за то, что я съел попугая.

      Вдобавок завел шашни с этой потаскухой.

      Я иду к находящейся неподалеку лестнице. Короткошерстный американец никак не отвяжется.

      – Чтобы заслужить прощение, хочу преподнести тебе подарок. Ты не дала мне времени это сказать, но если ты так любишь попугая, то так и быть, я припрятал его кусочки…

      Сейчас я его убью!

      – Готов поделиться ими с тобой. Здесь у нас гостеприимство – это святое.

      Еще одно слово – и ему не жить.

      Мне нужна выдержка. Куда это годится: приплыть на новый континент – и начать с убийства одного из его представителей?

      – Ты обижена? Чувствую, я тебя обидел. Друзья говорят мне, что я бываю неуклюжим.

      Выдержка, только выдержка! И так уже перебор трупов.

      – В общем, как я погляжу, тебе не хочется лакомиться мясом попугая. Недаром говорят, что на вкус и цвет товарищей нет. Если интересуешься, где бы попробовать что-нибудь еще, я могу показать место. Всего-то и надо, что подняться на один этаж. Но учти, для нас, как и для людей, остался единственный источник протеинов – крысы. Они их варят, прикинь! И заедают овощами, только овощи – это не мое. Хотя, рассказывают, уже появились кошки-вегетарианцы. Поверить не могу! Ты, часом, не вегетарианка?

      Только не убивать!

      – Признаться, твой приятель-попугай был вкусный.

      Поднявшись на следующий этаж, я попадаю в подобие столовой, где люди – ранние пташки едят зажаренных на шампурах крыс, а кошки, все до одной разжиревшие, уплетают крыс в сыром виде.

      Короткошерстный американец приносит свежую крысу и преподносит ее мне как дорогое угощение.

      Вздумал подкупить меня своими подарками!

      – Не помню, представился ли тебе. Меня зовут Буковски, а тебя?

      Буковски? Где-то я уже слышала это имя.

      Вспомнила: читала про него в Расширенной Энциклопедии Относительного и Абсолютного Знания. Так звали знаменитого американского поэта-алкоголика.

      Я делаю вид, что угощение, свежая крыса, недостаточно сочное, хотя на самом деле запуталась в противоречивых чувствах и безошибочно ощущаю одно – голод, поэтому не отказываю себе в удовольствии впиться зубами в мохнатое крысиное бедрышко.

      Полагаю, вам тоже знакомо это непередаваемое ощущение