Сокровенное сказание монголов. Великая Яса. Чингисхан

ноён такое слово молвил:

      «В живых остаться

      Да с колчанами вдруг расстаться?

      Стоит ли тогда за жизнь цепляться?

      Для достойного мужа, поверьте,

      Нет почетнее смерти,

      Чем сном забыться вечным

      На просторе степном, бесконечном.

      Верой в силы свои укрепляясь,

      Так найманы рекут, похваляясь:

      «Наш улус – обширный, пространный!..

      Многочисленны мы, найманы,

      И стада у нас так обильны,

      Род найманов – воинственный, сильный».

      На найманов ратью пойдем,

      Нападем на них, нападем.

      Все найманские земли займем.

      Не помешкает наша рать

      Луки, стрелы у них отобрать.

      Если мы нападем тотчас,

      Не успеют найманы от нас

      И свои табуны угнать.

      Побросают скарб, побегут,

      Даже ставку свою не свернут,

      Не успеют юрты убрать.

      В одиночку они и скопом

      По лесным разбредутся тропам —

      Гибель каждого ожидает…

      Таян-хан набег замышляет —

      Слов коварных его не снесем,

      Нападем на него, нападем».

Рассказ о том, как Чингисхан занимался устроением войска и караульной стражи

      И одобрил Чингисхан речи Бэлгудэй ноёна, и, покончив с охотой, откочевал из Абжига худэхэриг, и стан раскинул в местечке Ор нугын хэлтгий хад, что на реке Халхин-гол. Подсчитав силы свои, разделил Чингисхан дружину свою на тысячи, на сотни и десятки и поставил над ними тысяцких, сотников да десятников.

      А Додаю, Доголху, Угэлэ, Толуну, Бучарану и Суйхэту был пожалован чин высокий – чэрби[222].

      И, покончив с этим, занялся Чингисхан устроением личной караульной стражи – хишигтэна, в коей было восемьдесят хэвтулов – ночных охранников и семьдесят турхагов – гвардейских стражников дневной охраны.

      И собрал Чингисхан в свою караульную стражу всех смышленых и крепких телом мужей – сыновей и младших братьев сотников своих и тысяцких, а также сыновей и младших братьев людей свободного состояния.

      Обратясь милостиво к Архай хасару, Чингисхан тогда же повелел: «Тысячу лучших мужей отбери! Во дни сражений впереди меня пусть в бой они идут! В дни мира и покоя пусть личною охраной моей стоят на карауле!»

      И повелел он тут же: «Да будет Угэлэ чэрби главою над турхагами стоять! И в том помощником ему пусть будет Хутусхалчан».

      И молвил дальше Чингисхан: «Пускай дневальные мои – стрелки-хорчины, турхаги и прочие конюшие, и вратари, и кравчие несут дозор, нас охраняя, сменяясь каждодневно. Перед закатом солнца пускай сдают свой пост ночным охранникам – хэвтулам. А те всю ночь пускай стоят у входа часовыми, обходят стан дозором. Пока мы утром заняты едою, хорчины и турхаги, вратари и кравчие должны явиться и на посту хэвтулов заменить. А через трое суток сменного дозора охране всей для отдыха смениться надлежит».

      Так Чингисхан дружину разделил на тысячи, назначил шесть чэрби, устроил стражу

222

Чэрби – высший воинский чин. Назначенные Чингисханом в 1204 г. шесть чэрби командовали его личной охраной, были тысяцкими-ноёнами, управляли хозяйственными делами в улусе.