Дочь короля. Вонда Макинтайр

воды пальцев, прилипшей чешуи и запаха рыбы, она мягко отняла у него руку и снова сделала реверанс.

      – Доброе утро, сударь.

      Его светло-каштановые локоны – собственные волосы, не парик – переливались, ниспадая на сизый воротник. Он так и не отказался от простого шейного платка и не сбрил усы. Лотта как-то раз призналась со смехом, что он иногда подкрашивает их ее сурьмой.

      Повернув голову, он неловко заглянул в фонтан. Ей стало жаль его, ведь он был слеп на один глаз.

      – Где же она? Вот, кажется… Да нет…

      – Затаилась под копытами Аполлонова коня, – сказала Мари-Жозеф. – Вон там, видите? Если будете стоять молча, не шелохнувшись, она, может быть, и выплывет.

      Мари-Жозеф поймала рыбку, опустила ее в фонтан и поболтала ею в холодной воде. Рыбка слабо дернулась.

      – Позвольте мне покормить русалку! – попросил Шартр.

      «Своей рукой я могу рискнуть, – подумала она, – а вот рукой герцога едва ли. Если русалка его укусит, мадам мне этого никогда не простит».

      Она протянула ему рыбу, но сделала вид, что рыба случайно выскользнула у нее из пальцев.

      – Сударь, простите…

      – Сейчас я ее достану!

      К ее удивлению, он встал на колени и опустил руку в фонтан, замочив кружевные манжеты. Рыбка опустилась на дно, так что он смог до нее дотянуться, а потом ожила и решила ретироваться. Привлеченная суетой, на спине подплыла русалка. Она схватила рыбку снизу и стрелой метнулась прочь. Шартр от восторга чуть было не грохнулся в фонтан. Мари-Жозеф с трудом удержала его, вцепившись в промокший рукав.

      – Великолепно! – заявил он. – Я и вправду хочу ассистировать отцу де ла Круа.

      Он стал рядом с ней на колени, не замечая, что рвет о доски помоста свои шелковые чулки:

      – Если вы замолвите словечко перед вашим братом, он, может быть, позволит подавать ему инструменты. Или держать смотровое зеркало. Или…

      Мари-Жозеф рассмеялась:

      – Сударь, вы вправе занять место в первом ряду. Вы все увидите. Вы сможете всецело сосредоточиться на вскрытии.

      – Пожалуй, – недовольно согласился он. – Но ваш брат всегда может без всяких церемоний обращаться ко мне и пользоваться моей обсерваторией. Вы же расскажете ему о моем оборудовании?

      – Конечно, сударь. Благодарю вас.

      В распоряжении Шартра имелись сложный микроскоп из двух линз, телескоп и логарифмическая линейка, ради которой Мари-Жозеф была готова на все.

      О Шартре ходили зловещие слухи: что́ это он делает в тиши обсерватории, не иначе как приготавливает яды, или занимается черной магией, или воскрешает мертвецов? Все это было вопиюще несправедливо, ведь Шартра интересовали химические опыты, а не смешивание тайных зелий или союз с демонами.

      – Сударь, – переменила она тему разговора, скрывая волнение, – вы не видели моего брата?

      А что, если его величество заметил отсутствие Ива на церемонии пробуждения и разгневался? Что, если он призвал его к ответу, если лишил его своих милостей,