Дочь короля. Вонда Макинтайр

половина девятого, прости меня, я пошла кормить русалку и забыла обо всем на свете.

      Уж лучше бы он разозлился и накричал на нее, чем молча глядел с убитым видом.

      – Прости, – повторила она.

      – А мне ведь так нужно было туда явиться, – протянул Ив.

      Мари-Жозеф опустила голову. Она глубоко осознавала собственную вину и оттого чувствовала себя не взрослой девицей, а нашалившей маленькой девочкой и не находила ни оправданий, ни отговорок.

      – Я знаю, – прошептала она.

      Ее тяготило молчание.

      – Где Оделетт?

      – Я отправила ее прислуживать мадемуазель вместо меня, – сказала Мари-Жозеф. – Откуда ей было знать, что тебя следовало разбудить! Это я виновата, я не сдержала обещания.

      Ив обнял ее за плечи.

      – Ничего, – возразил он с деланой бодростью, – уж лучше поспасть подольше, чем проснуться ни свет ни заря и благоговейно взирать, как старик встает с постели и отправляется на седалище с судном.

      Мари-Жозеф попыталась было рассмеяться, но вместо этого прикусила губу, сдерживая слезы.

      – Да никто и не заметит, что меня там не было! – с жаром заявил Ив. – А русалка стала наконец есть?

      – Проглотила несколько рыбок, – грустно произнесла Мари-Жозеф.

      – Да это же прекрасно! – воскликнул Ив. – И куда важнее королевских милостей! Я знал, что у тебя получится.

      – Ты слишком добр ко мне, – сказала она. – Я такое натворила, а ты не сердишься и даже готов похвалить!

      – Вздор, пустяки, забудь, – перебил ее Ив. – А сейчас уходи, дай мне одеться в благопристойном одиночестве.

      Она поцеловала его в щеку. Проходя по гардеробной, соседней с их спальнями, она услышала его голос:

      – Сестрица, а нет ли у нас хлеба и шоколада? Я умираю с голоду.

      Глава 5

      С тяжелым сердцем Мари-Жозеф спустилась с холма к фонтану Аполлона и темнице русалки. Кроме прочего, она умудрилась пропустить мессу, которую его величество и придворные слушали в маленькой дворцовой часовне. Она прошептала молитву и принесла обет посетить вечерню, даже если будет присутствовать на службе в полном одиночестве.

      Она вернулась к фонтану Аполлона и вошла в шатер. Ее притягивала песня русалки, однако она помедлила у входа в клетку. С твердым намерением отрешиться от тревоги и смятения, чтобы ее чувства невольно не передались русалке, она несколько минут успокаивалась, раскладывая на секционном столе инструменты для вскрытия. Мертвая русалка лежала под слоем тающего льда; по ножкам стола стекали струйки воды, образуя на полу лужицу, в которой кое-где плавали опилки.

      Мари-Жозеф пристроила лист бумаги в ящике с принадлежностями для живописи, чтобы, не теряя времени, приступить к работе одновременно с Ивом. Вспомнив о падающих листьях, она нацарапала дифференциальное уравнение в нотации господина Лейбница. Подумав минуту, она поняла: мало его решить, этой задачей стоит заняться основательнее.

      Русалка прошептала что-то и негромко вскрикнула. Мари-Жозеф от греха стерла уравнение. Наконец овладев собой, она