Дочь короля. Вонда Макинтайр

Она похожа на меня, но ее не оберегает любящая семья или брат, ей не покровительствует король. Ее единственное приданое – красота».

      – Я никогда тебя не продам, – повторила она. – Ты будешь жить со мной, а если смогу, я тебя освобожу, но ты никогда не будешь принадлежать никому, кроме меня.

      Над Версалем в безмолвном воздухе вознеслась мелодия, сложная, изощренная и печальная.

      – Не плачьте, мадемуазель Мари, – прошептала Оделетт, смахнув слезы со щек Мари-Жозеф. – Теперь судьба к нам благоволит.

      – Слышишь, поет русалка? – спросила Мари-Жозеф.

      «Я и вправду ее о чем-то спросила? – подумала Мари-Жозеф. – Или мне это только снится? Я и вправду слышу русалку или это сон?»

      Внезапно тишина взорвалась топотом тяжелых сапог, звоном шпаг, грубыми криками. Мари-Жозеф попыталась было убедить себя, что и это ей снится, но до этого ей снилось что-то совсем другое. Геркулес уставился на дверь горящими в сумеречном свете глазами и нервно забил хвостом.

      – Мадемуазель Мари? – Оделетт села в постели, мгновенно проснувшись.

      – Спи, наверное, это не к нам.

      Оделетт с головой укрылась периной, но с любопытством выглядывала в оставленную щель.

      – Отец де ла Круа!

      Кто-то звал Ива и колотил в дверь его комнаты. Мари-Жозеф сбросила перину, сорвала с вешалки плащ Лоррена и распахнула дверь:

      – Тише! Не то разбудите моего брата!

      Двое огромных королевских мушкетеров загораживали низкий, узкий проход. Стоило им повернуться, как они задевали потолок перьями шляп, стучали шпагами по деревянной обшивке стен. Грязными сапогами они наследили на ковре. Дым от их факела запятнал потолок. Горящая смола заглушала запахи мочи, пота и плесени.

      – Мы вынуждены разбудить его, мадемуазель.

      Даже наименее рослый из них возвышался над Мари-Жозеф на целую голову.

      – Мы пришли из-за русалки. Шатер кишмя кишит демонами.

      В покоях знатной дамы капрал мушкетеров снял шляпу.

      Дверь Ива отворилась, и он выглянул в коридор, сонный, растрепанный, в кое-как застегнутой не на все пуговицы рясе.

      – Демонами? Что за вздор!

      – Мы сами слышали шорох кожистых крыльев!

      – А еще там разит серой! – сообщил мушкетер повыше.

      – Кто стережет русалку?

      Они поглядели друг на друга.

      Ив застонал, захлопнул за собой дверь и стал спускаться по лестнице. Мушкетеры двинулись за ним.

      – Мадемуазель Мари…

      Мари-Жозеф махнула Оделетт, приказывая замолчать.

      Она чуть-чуть поотстала, чтобы Ив не заметил ее и не отослал обратно. Когда мужчины скрылись из виду, она пошла следом.

      Сбежав по черной лестнице, она поспешила по таинственному, опустевшему, темному дворцу. Придворные его величества уже разобрали обгоревшие свечи, что было их дополнительной привилегией. Вытянув руки, чтобы не упасть в темноте, она пробиралась по маленькому охотничьему замку Людовика XIII, вокруг которого некогда вырос и разросся величественный