Дочь короля. Вонда Макинтайр

на ладонь. Кончиками пальцев она невольно коснулась его руки.

      Он сделал вид, будто не заметил прикосновения. Пальцы у него были длиннее и куда более ухоженные, чем у Мари-Жозеф, стыдившейся своей грубой кожи.

      «Готова поспорить, ему точно не приходилось скрести щеткой пол в монастыре», – подумала она. Она могла вообразить его только в блестящем окружении.

      – Благодарю вас, граф Люсьен, – сказала Мари-Жозеф. – Это действительно позволит моему брату продолжить исследования. Теперь мы сможем купить новый микроскоп.

      Она надеялась, что денег хватит даже на инструмент минхера ван Левенгука. А потом, кто знает, вдруг останется еще и на книги?

      – Пусть поведение сестры послужит вам уроком, отец де ла Круа, – промолвил граф Люсьен. – Богатством и привилегиями наделяет король. Его внимание, как бы оно ни выражалось, слишком ценно, чтобы им можно было пренебречь.

      – Знаю, сударь. Но я не ищу ни богатства, ни привилегий, а лишь возможности продолжать работу.

      – Ваши желания, в отличие от желаний его величества, не играют никакой роли. Он позволил вам присутствовать на церемонии его утреннего пробуждения. Завтра вы можете присоединиться к придворным, имеющим право пятого входа.

      – Благодарю вас, месье де Кретьен.

      Ив поклонился. Осознавая, сколь высокая честь ему оказана, Мари-Жозеф присела в глубоком реверансе.

      Граф откланялся и вышел из шатра.

      – Ты понимаешь, что это значит? – воскликнула Мари-Жозеф.

      – Это значит, что я заслужил королевскую милость, – ответил Ив, криво улыбаясь. – А еще это значит, что время, которое я мог бы посвятить исследованиям, мне придется потратить на пустые церемонии. Но я должен угождать королю.

      Он обнял Мари-Жозеф за плечи:

      – Да ты вся дрожишь!

      Сестра прижалась к нему:

      – Во Франции холодно!

      – А Мартиника – провинция на краю света!

      – Ты рад, что его величество призвал тебя в Версаль?

      – А тебе не жаль было уезжать из Фор-де-Франса?

      – Нет! Я…

      Русалка шепотом запела.

      – Она поет, – объявила Мари-Жозеф. – Поет, как птица!

      – В самом деле…

      – Дай ей рыбы, вдруг она такая же голодная, как и я.

      Он пожал плечами:

      – Она не станет есть.

      Он зачерпнул водорослей из корзины и бросил русалке сквозь прутья клетки, а потом кинул рыбу и потряс решетку, чтобы убедиться, что она надежно заперта.

      При звуках печальной русалочьей мелодии на Мари-Жозеф словно повеяло благоуханным мягким ветром Карибского моря. Внезапно, когда в воду плюхнулась рыба, пение смолкло.

      Мари-Жозеф затрясло от холода.

      – Пойдем! – приказал Ив. – Не то заболеешь.

      Глава 3

      Русалка держалась на поверхности, то ли напевая, то ли тихо постанывая. Звуки ее голоса эхом отдавались от стенок бассейна.

      В воду упала гнилая рыба. Русалка нырнула, испуганно отплыла, потом, сделав круг, вернулась, понюхала рыбу, выловила ее из воды и, размахнувшись,