Русская правда. Людмила Алексеевна Шукшина

избу без окон, где вдоль стен были полати в два яруса, на которых лежали сенники, набитые душистым сеном. Укрылись плащами, завалились спать. Каменец поднялся ещё до рассвета, он привык отдыхать помалу, несколько часов сна ему хватало. Хозяйка затапливала печь, он взял две репки, краюху вчерашнего хлеба, выпросил щепоть соли, налил в горлатку квасу, вскочил на коня и ускакал: умыться и поесть можно и возле какого-нибудь ручья. Некогда задерживаться, да и опасно…

      Несколько дней спустя возле ворот Словенского конца в Новгороде произошло незначительное событие, достойное разве что разговора баб у колодца. Неподалёку от въезда в город сидел грязный босой старик с протянутой рукой. К воротам подъезжала простая телега, нагруженная сеном. Конь вдруг вздыбился, рванул резко в сторону, угол повозки задел нищего, одетого в рубище108. Старик упал, охая и стеная. Хозяин телеги – здоровый босой мужик – подскочил к нему, помог подняться, оправдываясь и обвиняя во всём непонятно почему взбесившуюся лошадь. Нищий еле стоял на ногах. Колени его тряслись, ноги подгибались… Сползая на землю в руках мужика, он всё бормотал, что ему бы в город… Руки старика были грязными, шапка, совсем неуместная по летней жаре, ветхой. Возчик, опасаясь неприятностей (а ну, как умрёт здесь, или стража спросит, в чём дело) легко подсадил худенького деда на воз, быстро проехал через ворота, от греха подальше… В воротах нищий приоткрыл один глаз и заметил сверху нескольких мужиков, стоящих у въезда, о чем-то толковавших со стражником, постреливая глазами по сторонам… Проехав с полверсты, мужик остановил телегу, но на возу, к его крайнему изумлению, никого не было. Удивлённо пожав плечами, он поехал по своим делам и забыл о странном старике.

      Часом позже Князь Господина Великого Новгорода Ярослав Владимирович вышел из трапезной палаты и направился в избу, где работали писцы. Княжеский дворец, деревянный, в три жилья с теремом Ярослав построил недавно. Это были настоящие палаты, с полом, потолками и даже окнами. Первое на Руси стекло делали в Киеве, отец держал заморского мастера с нашими подмастерьями, чтобы делали бусы, браслеты для его жён и наложниц, да для продажи. Ярослав заказал им пластин для окон. Они получились с ладошку, да мастера сладили раму с круглыми отверстиями, два-три десятка таких ладошек – и вот тебе большое окно! А сколько сразу света! У него в каждой палате были окна, да не по одному! Он любил свет! Залезут, как кроты, в свои тёмные избы и ютятся там всю зиму. Он любил простор, размах! Но больше всего он любил власть! Поэтому и не стал жить в Рюриковом городище, как прежние князья, как отец, а приказал выстроить себе хоромы на Торговой стороне Новгорода, в Словенском конце рядом с Торжищем. Отстроились быстро, народ из дерева веками строит, избу в три дня ставят. Лес брал у купцов готовый, пятилетний, на корню109! Зато какие хоромы получились! Только сени тёмные, но в сенях да переходах окон не сделаешь!

      Так вот, шёл князь в писчую избу, а сзади, как всегда, два гридня для охраны. Он ходил медленно, неторопливо, чтобы скрыть лёгкую хромоту, оставшуюся с детства. Вдруг

108

Рубище – ветхая рваная одежда

109

На сосне или лиственнице в лесу делали узкие затёсы и снимали вниз тонкие полоски коры, оставляя дерево расти ещё лет пять и просмаливаться на корню. Рубили поздней осенью; высыхая на солнце, оно становилось крепким, как кость. Некоторые брёвна были до 15 м. длиной