Философия языка. Учебное пособие. С. А. Песина

мира (химической, физической и др.), она им предшествует и формирует их, потому что человек способен понимать мир и самого себя благодаря языку, в котором закрепляется общественно-исторический опыт – как общечеловеческий, так и национальный». Последний и определяет специфические особенности языка на всех его уровнях [Маслова 2001].

      В картине мира можно выделить инвариантную часть – некое ядро, объективно вычленяемое, практически бесспорное. Ю.Н. Караулов определяет его как некоторую доминанту, обусловливаемую национально-культурными традициями и господствующей в обществе идеологией, которая дает возможность выделения в общеязыковой картине мира ее ядерной, общезначимой, инвариантной части [Караулов 2003: 36–37].

      Независимость физиологии восприятия от принадлежности человека к тому или иному этносу проявляется в том, что ядро лексикона в различных языках образуют слова, выражающие универсальные понятия (вряд ли есть языки, в которых отсутствуют слова человек, животное, земля, вода, огонь и др.). При этом словарный состав может быть беднее или богаче, отраженная в нем классификация предметов или явлений проще или сложнее, но исходный принцип ее организации остается неизменным: это членение мира на предметные сущности (реальные или мнимые), доступные восприятию [Кравченко и др. 1997: 12]. «Разрыв в понимании наступает при изменении глобальной картины мира – смене ее “оптики” для внутренних глаз человека, когда новое умозрение дает и новую очевидность, т. е. когда смена интерпретационного ключа приводит к новой интерпретации мира» [Постовалова 1988: 27].

      Языки, как известно, «набрасывают» на мир и сознание сети с разным узором ячеек, вместе с тем это не может служить основанием для радикального варианта концепции лингвистической относительности – концепции лингвистического детерминизма. При всех вариациях концептуальных структур сознания рисуемые различными языками картины мира наиболее сходны в принципиальных чертах. «Люди наполняют языковые единицы тем содержанием, которое диктуется им не членениями языковой формы, а структурами мира и деятельности людей в мире, отложившимися в их голове как концептуальные структуры сознания» [Никитин 2004: 58].

      В рамках освещения второго направления отметим, что одной из центральных проблем в исследовании картины мира является противопоставление научное – наивное (обыденное) мировоззрение. Одним из первых о конфликте наивной (практической) и научной картин мира упоминает М. Планк. Научную картину мира он трактует как модель реального мира в абсолютном смысле, независимо от отдельных личностей и всего человеческого мышления. Всякая научная картина мира имеет лишь относительный характер, создание окончательной картины мира он считает недостижимой задачей [Планк 1966].

      Полемика относительно границ научной и наивной картин мира, а также их роли в восприятии действительности человеком ведется не одно десятилетие. Словарный состав обыденной речи, по мнению