Любимые дети, или Моя чужая семья. Диана Чемберлен

видел мисс Сару с тех пор, как она вчера ушла.

      – Может, Кит ее видел?

      – Не видел, – покачала головой ма.

      – Ты не можешь мне помочь, Энди? – спросил офицер Гейтс. У него были блокнот и ручка. У полицейских всегда есть блокноты и ручки.

      – Я не хочу в тюрьму, – сказал я. Тюрьма – это маленькие комнатки с оконцами в дверях и злые мальчишки.

      – Ты не пойдешь в тюрьму, – заверила ма. – Это все не имеет с тобой ничего общего.

      Она и в тот раз не считала, что я попаду в тюрьму.

      – Скажи точно, что вчера в трейлере говорила миссис Уэстон, – потребовал офицер.

      Миссис Уэстон – это мисс Сара.

      – Она пошла за покупками.

      Я не был уверен насчет «точно». Но она говорила нечто подобное.

      – Она сказала, когда вернется?

      Но я в основном помнил Мега-воинов.

      – Не думаю.

      – Она не говорила, куда едет за покупками?

      Я покачал головой.

      – Она поехала за продуктами или в какой-то другой магазин?

      – Может быть, за продуктами.

      Может, нет. Мне следовало быть внимательнее.

      Моя нога начала дергаться. Офицер Гейтс что-то записал в блокноте.

      – Ты видел вчера Кита? – спросил он.

      – У него дома?

      – Да.

      – Его не было.

      – Совсем не было?

      Я покачал головой. Я был уверен, что не видел там Кита.

      – Что делала миссис Уэстон, пока ты был там?

      – Не знаю. Она почти все время была в другой комнате. Я долго спал.

      – Ты видел, чтобы она вообще что-то делала?

      – Принесла мне содовую и крекеры.

      Ма положила руку на мое колено, чтобы я перестал дергаться.

      – Она говорила с кем-нибудь по телефону?

      Я покачал головой.

      – Ах да. Ма звонила.

      Гейтс глянул на ма. Та кивнула:

      – Я позвонила сказать ей, что не смогу приехать за Энди вовремя.

      – Как она говорила?

      – Раздраженно. И я ее не виню. Возможно, она хотела поехать за покупками и боялась оставлять Энди одного. Мы приехали на три часа позже, чем планировали.

      – Помните, что она сказала?

      Я был рад, что он задает вопросы ма, а не мне.

      – Что-то вроде… «ты сказала, что будешь к половине второго». Как-то так. Я чувствовала себя ужасно. Она… последний год мы не были близки. И я знала, что требую у нее большого одолжения, когда просила присмотреть за Энди.

      – Я вполне мог бы остаться дома один, – буркнул я.

      – Она тебе показалась сердитой, Энди? – спросил офицер Гейтс.

      – Нет.

      – А после того, как поговорила с твоей мамой?

      Я ждал, что он закончит вопрос. Он смотрел на меня как-то странно.

      – Я хочу сказать, она казалась рассерженной? На что-то?

      Я покачал головой:

      – Она была счастлива.

      – Счастлива? – хором спросили он и ма. Я рассмеялся.

      – Счастлива, что Мэгги возвращается.

      – Потому что Мэгги возвращается? – переспросила ма.

      – Но ты же плакала вчера