Август Козьмины. Сергей Ледовских

в своей оригинальности и новизне.

      По утрам шла в библиотеку, в прохладу и тишину её залов. Долго что-то выискивала, выбирала, перечитывала, никогда ничего не записывала. Иногда, бродя среди стеллажей, закрывала глаза, пытаясь на ощупь определить примерное содержание той или иной книги, её настроение. Шла в музыкальный отдел, где, дотрагиваясь до корешков сонатных альбомов, мысленно беседовала с Доменико обо всём, о чём ещё не успела. Сосредоточенно прослушивала. Просто подолгу сидела, размышляя.

      Однажды, находясь в привычной задумчивости, она почувствовала чьё-то присутствие. Кто-то лет двадцати восьми, мужеского пола – как мысленно величала всех мужчин Козьмина, – держа под мышкой фолиант, о чём-то её спрашивал; Козьмина включила внимание и взглянула на него.

      – Может, вам помочь? – он задавал этот вопрос, вероятно, уже в третий или четвёртый раз. – Вы так задумались, словно не можете определиться с выбором.

      – Вы разве работаете здесь? – Козьмина сделала подозрительные глаза. – Я вас не помню.

      – Нет, что вы. Я просто предлагаю помощь. Я здесь часто бываю.

      – Я тоже здесь часто бываю и вас не помню.

      – Мне кажется, вы не можете никого здесь помнить. Такое ощущение, что вы чувствуете себя единственным посетителем. Это что, ваша зона комфорта – никого не замечать?

      – Моя зона комфорта – не разговаривать с незнакомыми мне людьми.

      Незнакомец вынул фолиант из-под мышки, прижал его к груди, слегка поклонился и застыл в поклоне.

      – Коротко и ясно. Что ж, тогда я пошёл… – он вздохнул и выпрямился, собираясь уйти, но неожиданно осенился новой мыслью. – Знаете, у меня есть ещё только один вопрос. Я заметил, вы любите Скарлатти.

      – Слушаю, – устало отозвалась Козьмина.

      – Вам не кажется, что Скарлатти в конце каждой своей сонаты словно говорит: «Хватит!»?

      – Бред!

      – Да, вообще, конечно…

      – Меня он просит больше не приходить. Но я всё равно возвращаюсь.

      – Ах, вот что, – незнакомец явно пытался сдержать улыбку.

      – Постойте! – встрепенулась Козьмина. – Что? Что он вам говорит?

      – Да нет, мне лично – ничего. Я просто…

      – Это вы у меня просили почитать книгу! Вы?! – Козьмина поднялась со своего места и приблизилась к собеседнику. – «Космогенез и Разум». Отвечайте!

      – Я? У вас?.. Ну, не знаю. Мы с вами каждый день посещаем эту библиотеку. Тут хранятся миллионы томов… Впрочем, конечно, я бы предпочёл одолжить её именно у вас.

      – Вы не одалживали. Я забыла её на скамейке, а вы нашли, позвонили и попросили дочитать. А потом вовремя не вернули.

      – Очень романтично. Но хочу заметить: я всегда книги возвращаю вовремя, даже если это «Космогенез и Разум». Это мой принцип. Я не люблю никого задерживать. Ведь кто-то, может оказаться, нетерпеливо ждёт своей очереди.

      – Я тоже терпеть не могу, когда задерживают.

      – Подождите. Хотя если бы кто-то нашёл