Преследование. Бренда Джойс

и она почувствовала его губы у своей щеки.

      – Отпустите меня! – вскричала Амелия, изо всех сил пытаясь подняться и освободиться.

      – Мне казалось, что вам нравилось, когда я обнимал вас, – прошептал Гренвилл ей на ухо.

      Он не отпускал ее, не позволял ей подняться.

      Невероятно, но Амелия вдруг ощутила вспышку страстного желания. Она чувствовала настоятельную потребность быть с ним каждой клеточкой своего тела, каждой частичкой своего существа.

      – Вы пьяны! – воскликнула она.

      – Да, пьян. А я и забыл, какая вы миниатюрная и красивая и как восхитительно ощущать вас в своих объятиях!

      Паника придала Амелии необычайную силу, и Амелии удалось вывернуться. Она вскочила на ноги, а Гренвилл медленно поднялся, и его высоченная фигура нависла над ней. Амелия обернулась к нему и с вызовом спросила:

      – Что это вы себе думаете?

      – Я думаю, что вы так красивы и мы здесь одни… – Эта ситуация явно забавляла Гренвилла. – Вы краснеете.

      – Я для этого слишком стара!

      Что он сделал? Неужели пытался обнять ее? И она чувствовала прикосновение его губ к своей щеке?

      Так он поцеловал ее?

      Амелия попятилась. Ее приход в его покои был ошибкой, и теперь она понимала это.

      – Не вздумайте снова трогать меня! – предупредила Амелия.

      Его темные глаза заблестели.

      – Вы вошли сюда на свой страх и риск.

      – И что это значит?

      – Это значит, что вы не хуже меня знаете: мне нельзя доверять.

      Амелия не нашлась что ответить. Гренвилл только что весьма недвусмысленно упомянул о своих ухаживаниях за ней – и своем предательстве. Она по-прежнему растерянно стояла, опершись спиной о буфет и пытаясь восстановить дыхание. Гренвилл замер напротив, сжав кулаки. Он во все глаза смотрел на нее, не улыбаясь, не двигаясь. Амелия совсем отчаялась, ведь теперь у нее была прекрасная возможность рассмотреть его и отметить, что на его теле нет ни капли жира. Сейчас он был стройнее, чем в двадцать один год. Наверное, его можно было назвать поджарым.

      – Что вы так на меня смотрите? – резко бросил Гренвилл.

      Амелия поспешила отвести взгляд – и тут же заметила осколки разбитого зеркала на полу, недалеко от его босых ног.

      – Вы не одеты должным образом.

      – Мои голые ноги, разумеется, не смущают вас… Амелия?

      Она подняла глаза, встретившись с ним взглядом. Гренвилл криво улыбнулся, в его темных глазах мелькнула догадка.

      – Помнится, вы видели гораздо больше, чем мои голые икры, – заметил он.

      – А вот это совсем уже неуместное замечание! – в ужасе вскричала Амелия. Теперь она действительно вспомнила, как расстегивала на нем рубашку в порыве страсти и проводила ладонями по этим твердым мускулам.

      – Я никогда не прикидывался джентльменом, – усмехнулся он, но все-таки потрудился запахнуть рубашку. Потом, не сводя с Амелии пристального взгляда, медленно застегнул пуговицы. – Так лучше?

      Но Амелии лучше не стало, нисколечко. Она понимала, что должна