На обочине времени. Владимир Соболь

кое-чему другому, и в определенном смысле прямо противоположному.

      – А! – махнула рукой дама-гренадер. – Учили, правда, да только хреново. Ну да ничего, у нас выучишься… А насчет вранья ты угадал. Начал бы мне тут совать телеграммы с бюллетенями – тут я бы тебя поперла! А так, что же, считаем несчастным случаем на производстве. Мира тебе восьмерки ставила, женщинам твоим подчиненным объявлено, что ты в командировке. Местной, но глубоко секретной. Значит, все дело остается между нами. Посему никаких приказов не будет. Но свои художества ты смоешь…

      – Собственной кровью, – расплылся я, поверив вдруг, что, кажется, в самом деле выплыл.

      – На хрена она мне? Что я – вампир какой? Смывать будешь горячим потом. Вот, полюбуйся, Вилен Николаевич, прислали бумажку. Проходную они собираются строить хозяйственным способом. С чего начинается работа нового директора? С проходной! То есть считаем, что больше у нас на заводе заниматься нечем. И приказано немедленно и на полгода командировать в распоряжение ОКСа одну мужскую единицу. Я все раскладывала – кого же дернуть, чтобы не так больно было? А кандидат сам объявился.

      Так строили тогда производственные помещения – набирали по цехам и отделам людей, кажется, сию секунду ненужных и отправляли рыть котлованы, колотить опалубку, заливать раствор. Недавно читал я в одной статье, один умный человек обозвал эти художества «скрытой безработицей». В принципе, я согласен, но только почему скрытой? Всем все было известно, и народ только делал вид, что смотрит в другую сторону…

II

      Но пока я вспоминал и оттачивал свои стройотрядовские навыки, Граф набирал ХЛОПСов. Не хлопцев, а именно – ХЛОПСов. Членов Художественно-Литературного Общества Петроградской Стороны.

      Граф придумал наши выставки после памятного мне визита к Юре. Сначала идея показалась смешной и неуместной, то есть не пришлась вовсе. «Эрмитаж на дому», – издевался Смелянскиий. «Не строят галерею из одной картины», – горячилась Надежда. Пончо прикидывал, кто же решится потратить хотя бы пару минут, чтобы попялиться на Юркину работу, я совсем некстати помянул милицию и другие компетентные органы, а Гарик тут же все записал на свой счет и немедленно взъерепенился, так что Сергею пришлось раскидать нас по углам.

      Я-то не слишком ершился и тихо-спокойно вернулся на любимое место – под самый «Тембр», а Гарри еще долго пыхтел и приседал, придерживаясь за стояк батареи. Мне поначалу померещилось, что Граф вовсе вышиб из него оставшийся дух, до того ему хорошо удалось приложиться с левой, но – крепки мерзавцы и удивительно как живучи. Кто-то еще чего-то боялся или от кого-то предостерегал, Татьяна, кажется, вякнула нечто, относящееся не к делу, а к личности нашего хозяина, но больше всех сопротивлялся Юра, для спасения которого сия затея и предназначалась.

      – Это трусливо и подло… – визжал он с подоконника.

      Граф, еще потирая костяшки, настоятельно попросил его подыскать иные эпитеты. Оратор понятливо кивнул и поправился:

      – Это низко и преступно…

      – Положим, – согласился Сергей. –