Зажмурься покрепче. Джон Вердон

Гурни, вспоминая, что вытянуть из Хардвика простейший ответ всегда было нетривиальной задачей. – Есть ли в этой куче дерьма документы, которые, по-твоему, мне окажутся особенно интересны?

      – Типа фоток голых баб?

      Такой пинг-понг мог продолжаться сколь угодно долго, так что Гурни решил изменить правилам игры и заговорить о чем-нибудь другом, чтобы застать Джека врасплох.

      – Джиллиан Перри обезглавили в 16:13, – заявил он. – Плюс-минус тридцать секунд.

      После краткой паузы в трубке раздалось:

      – Охренеть. Как ты это?..

      Гурни представил, как Хардвик судорожно вспоминает детали – что было вокруг домика, в лесу, на газоне, – пытаясь понять, что он пропустил. Выдержав достаточно времени, чтобы его удивление и раздражение достигли пика, Гурни прошептал:

      – Ответ – в чайной заварке!

      Затем он сбросил звонок.

      Хардвик перезвонил через десять минут – быстрее, чем Гурни ожидал. Поразительной правдой о Хардвике было то, что в недрах этого одиозного персонажа скрывался потрясающе острый ум. Гурни иногда задумывался, насколько далеко он мог бы пойти и насколько он был бы счастливее, если бы не его мерзкий характер. Впрочем, этот вопрос был применим к куче людей и помимо Хардвика, в том числе и к самому Гурни.

      Он принял звонок.

      – Чего, согласен со мной?

      – Не так чтоб наверняка.

      – Наверняка ничего не бывает. Но ты же понял мою логику?

      – Ну, – отозвался Хардвик.

      Как всегда, он не преминул подчеркнуть интонацией, что понять-то он понял, но не то чтобы впечатлен.

      – Когда Эштон позвонил в участок Тэмбери, было 16:15. Он сказал, что бросился в дом сразу после выстрела. Можно предположить, что пока он бежал от столика до ближайшего телефона в доме, выглядывая по пути в окна на предмет снайпера, и пока он набирал номер участка – а это не «911», где сразу берут трубку, и он ждал пару-тройку гудков, – должно было пройти порядка трех минут. Значит, выстрел реально прозвучал в 16:13. Это что касается выстрела. Чтобы связать его с точным временем убийства недельной давности, нужно сделать мощные допущения: во-первых, в чашку стрелял тот же человек, который убил невесту. Во-вторых, этот человек помнил точное время убийства. В-третьих, он хотел что-то сообщить, стреляя в чашку в ту же минуту того же часа того же дня недели. Я уловил твой ход мыслей?

      – Примерно.

      – Не сказать чтоб это маловероятный сценарий, – произнес Хардвик, и по его голосу было понятно, что он скептично ощерился в своей манере, – но какой нам с этого прок? Какая разница, так дело было или не так?

      – Пока не знаю. Но эти вещи рифмуются неспроста.

      – Типа отрубленная голова и разбитая чашка – обе посередине стола и с недельной разницей до минуты?

      – Да, – ответил Гурни, но тут же сам засомневался. Хардвик умел так пересказать содержание слов собеседника, что они превращались в бессмыслицу. – Но, возвращаясь к куче бумаг, которую ты на меня обрушил, может, все-таки подскажешь, что посмотреть в первую очередь?

      – Смотри что угодно, там все