Зажмурься покрепче. Джон Вердон

как они приближаются? – спросила она задыхающимся голосом.

      – Слышал. Думал, зайца гоняют.

      – Зайца, значит? – произнесла она хрипло и скептически усмехнулась.

      Он не мог рассмотреть такие подробности в темноте, но ему казалось, что лицо ее дрожит от еле сдерживаемых эмоций. В конце концов, она сделала глубокий вдох, судорожно выдохнула, отпустила руль и принялась разминать пальцы.

      – Зачем тебя сюда понесло?

      – Не знаю… Так… Подумать хотел, понять, как поступить…

      Она еще раз вздохнула, на этот раз чуть спокойнее, и затем повернула ключ зажигания, хотя двигатель был все еще включен. Механизм возмущенно заскрежетал, и Мадлен раздраженно чертыхнулась в ответ.

      Наконец, она развернулась перед сараем и повела машину обратно к дому, а доехав, припарковалась ближе обычного к входу.

      – И что ты понял? – спросила она, прежде чем выйти из машины.

      – Что-что? – он прекрасно расслышал ее вопрос, но хотел повременить с ответом.

      И она отлично это понимала, поэтому ждала молча, повернувшись к нему.

      – Я надеялся вычислить самый разумный подход к проблеме.

      – Ах, разумный, – произнесла она таким тоном, что слово напрочь лишилось своего веса.

      – Может, в доме поговорим? – предложил он, открывая дверь и надеясь сбежать от разговора хоть на минуту. Когда он передвинул ногу, чтобы выйти, под ней оказался какой-то продолговатый предмет. Он посмотрел на пол и в желтоватом свете из окон дома увидел деревянную ручку топора, который обычно лежал у ящика при боковом входе.

      – Это что? – удивился он.

      – Топор.

      – Да, но что он делает в машине?

      – Первое, что попалось мне под руку.

      – Слушай, но койоты вообще-то не слишком опасны…

      – Вот откуда ты это знаешь? – перебила она, глядя на него с возмущением. – Ну откуда ты можешь это знать? – повторила она, резко отстраняясь, как будто боялась, что он возьмет ее за руку. В неловкой спешке она выбралась из машины, хлопнула дверцей и убежала в дом.

      Глава 16

      Чувство осмысленности и порядка

      Ранним утром холодный фронт сухого осеннего воздуха разогнал тяжелые тучи. На рассвете небо было бледно-голубым, а к девяти часам – завораживающе лазурным. День обещал быть настолько же ясным и свежим, насколько предшествовавшая ему ночь выдалась мутной и беспокойной.

      Гурни сидел за столом посередине солнечного пятна, глядя сквозь французские двери, как желто-зеленые листья аспарагуса болтаются на ветру. Когда он поднял к губам чашку горячего кофе, мир казался ему местом с четкими, понятными очертаниями, с решаемыми проблемами и возможностью аргументировать свою точку зрения. В этом мире его план взяться за дело Перри на две недели казался безупречным.

      То, что Мадлен часом раньше встретила эту новость не слишком довольным взглядом, было неудивительно. Он и не ждал, что она обрадуется, поскольку черно-белое видение мира