Костяной Венец. Анна Бэй

норовя пустить фантом, и Эльза это подметила, аккуратно накладывая свою ладонь поверх его пальцев:

      – Я скажу. Не надо пугать посетителей. – проговорила едва слышно, успокаивающе. Про себя мужчина выл и метался в клетке самовозведённой тюрьмы чувств. Прикосновение Эльзы плавило его устои и внутренние рамки, расщепляло вселенную по атомам. Эль вкрадчиво зашептала, – Есть у цыган предсказание: править будет карнавал, если в будущее прозреет.

      – Если прозреет? В будущее. – Виктор с досадой замычал и откинулся на стуле, нервно потирая переносицу, – То есть Найла сразу не подходит. То есть ты должна быть частью этого.

      – Вроде того. Но! – она задрала указательный палец вверх, – Оцени анекдотичность: это ведь было шуткой. Когда цыгане собирались против империи, отец Баншера отверг предложение вступить в восстание, сказал, что придёт станцевать на костях имперских солдат и своих сородичей и станет королём. Ему предрекли власть Карнавала над всеми прочими, только если он выступит на сопротивление в первых рядах. Лишь тогда он согласился.

      – Алчный засранец.

      – Как и большинство баронов. – пожала плечами она.

      – Я видел и других. – возразил Виктор, – Цыгане не по копирке сделаны.

      Она недобро прищурилась, но Виктор выдержал взгляд стоически. Ему вообще сложно давалось присутствие такого сбивающего с толку фактора, как Эльза Эйс. Видеть её, слышать голос, чувствовать запах, но не иметь права прикоснуться.

      – Бред какой-то… – снова закрыл глаза Виктор, – Слишком путано.

      – А я хотела поберечь твою неустойчивую психику, ты сам нарвался. Мне «повезло» родиться в самом ненормальном из таборов. – рыкнула она, – Ты ведь прав!  Есть простые цыгане: живут семьями, кочуют, оседают, делятся, живут дальше. Кто-то публику развлекает, кто-то в подмастерья подаётся. И земля с орбиты не сходит! «Карнавал» же – это секта, это… шизики! Они помешаны на чистоте своей крови на законах своего табора, они впускают людей к себе только чтобы состричь денег и обмануть… всё, что слышно самого плохого о цыганах – это про мой табор. – она поникла, – Они звери. И лучше бы ты рассказал мне обо всём, что знаешь.

      – Я расскажу. – кивнул он, – Но мне надо знать, как тебя защитить. От чего. Почему.

      – Я как-то без тебя справлялась все эти годы, просто выкладывай всё, что знаешь. Твоя очередь. – и она заняла оборону, сложив руки на груди.

      Но тут Виктор снова расширил глаза в удивление и выругался:

      – Так, стоп. Такой сильный дар видеть настоящее, как у твоей матери, должен был передаться по наследству. – Виктор вдруг приблизился и заглянул в её глаза, – Ты единственный её ребёнок – и это факт, природа не могла замкнуть зрение в одном поколении.

      – Не замкнула. – она смело встретила его взгляд.

      – Нет! – хлопнул по столу сильнее, чем полагалось и тут же жестом сдался, – Быть не может! Так не бывает! Три в одном!

      И в ответ получил самодовольную улыбку:

      – А ты