Журнал «Иностранная литература» № 08 / 2012. Группа авторов

самом деле я приехал ради вашей дочери Деолинды. Мы познакомились в прошлом году в Португалии.

      Дона Мунда помолчала. Поправила платок, как будто собираясь с духом для вопроса, который она и хотела, и боялась задать:

      – Так вы за моей дочерью приехали?

      Глаза ее наполнились влагой, задрожали густые ресницы.

      – Я приехал с ней повидаться, – ответил незнакомец. – Мы очень близки.

      – Как вы сказали?

      Начался роман во время конгресса, на который Деолинда приехала в Португалию. Оба думали: так, очередной эпизод. Любовный клубок ради того и замотан, чтобы его размотали. Но потом оказалось, что одним навязчивым воспоминанием дело не кончится. Переписка все длилась, множились клятвы и обещания. Пока внезапно Деолинда не перестала отвечать на письма. Врач то взвешивал свое нетерпение, то измерял тоску. И понял, что страданиям его меры нет. Он затолкал пожитки в чемодан, оформил документы, обменял деньги и отправился за море к любимой.

      – Мне надо повидаться с Деолиндой, я больше не могу без нее.

      – А вы разве не знаете, что Деолинды нет?

      – Как нет?

      – Она уехала за границу.

      – Совсем?

      – Что вы сказали?

      – Я спросил, навсегда ли она уехала.

      – Она скоро вернется. День, другой – и она тут.

      Дона Мунда пошла от медпункта домой, то и дело крестясь и бормоча молитвы. С тех пор сама она ни разу в медпункт не заходила. Наоборот, доктор приходил к ней домой и, надо сказать, делал это ежедневно, с завидным прилежанием.

      Прошло несколько недель, и Мунда успела понять, что некоторые вещи лучше делать подальше от дома. Потому она и стоит сейчас в коридоре медпункта, нетерпеливо заглядывая через окошко в кабинет врача.

      Наконец Сидониу выходит в коридор, торопливо устремляется куда-то, по пути стаскивая с себя халат, но замирает как вкопанный, столкнувшись с посетительницей.

      – Дона Мунда? Что-то стряслось с Бартоломеу?

      Слишком много народу, слишком много стен, у которых есть уши. Мунда отзывает его в сторонку и, извернувшись, достает что-то из складки своей капуланы.

      – Опять письмо пришло.

      – От Деолинды?

      – От кого же еще?

      Доктор сам не свой: халат падает на пол, руки тянутся вперед в немой мольбе. Женщина тайком сует ему конверт.

      – Здесь не вскрывайте… пос… после прочтете, доктор.

      Она аж заикается от волнения. Спотыкаясь, карабкается по слогам, чтобы добраться до целого слова.

      – Боюсь, вдруг явится Бартоломеу.

      – Сюда? Да он ведь из дому не выходит.

      Сидониу, развернув листок, пожирает глазами строчки, написанные любимой. В поселке нет телефонной связи, а Деолинда далеко, где – он точно не знает, на курсах повышения квалификации. Мать сама не представляет, где эти курсы и чему на них учат.

      – Беда быть матерью! Хуже только совсем не иметь детей, – жалуется она, подбирая с пола разорванный конверт.

      – Что она пишет, доктор?