Мастер осенних листьев. Андрей Кокоулин

с бирками, чтобы невозможно было перепутать, где что собрано. В течение двух дней сделаете?

      Энгавр с экономом обменялись взглядами.

      – Да, – сказал эконом, – я организую. Позвольте вопрос?

      – Да, господин Канлик.

      – Как долго… Сколько времени займет ваша работа?

      – Серьезно? Как только я получу панно и листья, я тут же и приступлю. По времени, я думаю, составление букета займет около трех недель. Может быть, прихвачу еще одну. Как раз третье: мне нужно тихое и просторное место, внутренний дворик или открытая терраса.

      – На вершине холма есть беседка, – сказал энгавр. – Думаю, она вам подойдет.

      – Она большая?

      – О да! Кранцвейлер со всем семейством как-то пил в ней чай, любуясь видами.

      Мастер Мару отставила стул.

      – Хорошо. Значит, листья и панно доставьте туда. Я буду ждать в гостинице. Эльга, попрощайся с господами.

      – До свиданья, – сказала Эльга.

      – Прощай, девочка, – слабо улыбнувшись, сказал энгавр.

      И Эльга его действительно больше не видела – он умер на второй неделе исполнения заказа.

      Не два, а три дня они просидели в гостинице, и все это время мастер Мару занималась тем, что составляла букеты с изъяном, заставляя ученицу соображать, в чем он состоит. Когда появился посыльный, Эльга уже в трех случаях из пяти с первого раза определяла, где и какой лист необходимо заменить. Мастер считала это вполне сносным.

      Но с холстом все еще ничего не получалось.

      Человек от энгавра, поклонившись, на словах передал им, что панно собрано, а листья и трава в мешках ждут их в беседке.

      Унисса не мешкала.

      – Твоя задача, – сказала она Эльге, поднимающейся за ней по крутой лестнице на вершину холма, – сортировать, как я тебя учила. Мертвое от живого. Ясно?

      – Да, мастер Мару.

      – Я не знаю, чего они там собрали. Но здесь важен объем.

      Солнце висело высоко, покусывая Эльге шею и плечи.

      Утоптанная дорожка шла в обход огромного, черного цвета камня, треснувшего снизу посередине. Из трещины толчками выливалась вода и ныряла в глиняный желоб.

      С вершины виделись и канал, извивающийся между квадратиками полей, и ровные черточки садов, и домики, и ниточки дорог, и силуэты далеких гор, и вообще все-все-все. Завороженная Эльга, наверное, могла бы неподвижно простоять и день, и два, душой впитывая красоту, открывающуюся с холма, но Унисса дернула за руку:

      – Насмотришься еще.

      Сидящий в беседке эконом встал при их появлении.

      – Мастер Мару.

      – Как здоровье энгавра? – спросила Унисса.

      – Вчера было лучше.

      – Я могла бы…

      Эконом качнул головой.

      – Он не хочет. Мы обсуждали с ним. Тем более на сколько вы смогли бы продлить его жизнь? На день? На неделю?

      – Наверное, на две. Не больше.

      – Он сказал: дождь важнее.

      Унисса встряхнулась.

      – Хорошо. Утром здесь должен быть завтрак. Вечером – ужин.

      – Я уже подумал об этом, – сказал эконом.

      Он отступил в сторону,