Мастер осенних листьев. Андрей Кокоулин

кружиться, то вдруг начинали подпрыгивать на черенках, словно маленькие игривые зверушки.

      – Уф! – сказала Эльга. – Мастер Мару, я вовремя?

      – Дурочка, – сказала Унисса, – если б ты опоздала, меня бы здесь не было.

      Она убрала ладонь, и листья рассыпались, словно умерли. Часть даже скукожилась.

      – Простите, мастер, – сказала Эльга.

      Женщина прищурилась.

      – Так почему я сказала, что лес хороший? Есть ответ?

      Эльга кивнула. На мгновение она зажмурилась, вызывая ощущение мягкого шелеста ветвей и плывущих по земле солнечных узоров.

      – Он очень легкий, свободный. Здесь все растет, не мешая друг другу.

      – Хм, – сказала мастер Мару и поднялась, – возможно, ты не совсем дурочка. Пойдем посмотрим, чем нас сегодня накормят. Есть хочешь?

      Эльга кивнула.

      – Очень.

      – Ну да, листьями сыт не будешь.

      Тени облаков плыли по лугу, ветер гнал травяные волны, и Эльга маленьким корабликом плыла по ним, следуя по проминаемому мастером пути.

      «Все впереди, – шептали листья в саке. – Мы тебе поможем».

      В животе урчало.

      До Дивьего Камня они добирались целых две недели.

      Сначала, покинув ранним утром Подонье, своим ходом дошли до соседнего Крынчика, из Крынчика молчаливый усатый дядька подбросил их на телеге к Терпащину, а из Терпащина, прибившись к торговому обозу, они направились в Большой Юхнин, небольшой, но красивый, стоящий на берегу реки городок.

      В деревеньке у Большого Юхнина мастер наняла рыбака, и он, посмеиваясь в седую бороду, перевез их на лодке на противоположный берег.

      Потом были лес, торговый тракт, плохонькая гостиница, долгая пыльная дорога через серые, худосочные поля, деревеньки и холмы и, наконец, финал путешествия – Дивий Камень, чьи домики, прячась в куцей зелени садов, забирались вверх по склону гигантского холма с причудливым каменным сооружением на вершине.

      Все эти дни у Эльги не было ни минуты роздыха.

      Мастер заставляла ее заучивать названия трав и кустарников, свойства листьев и совместимость их в букетах. Одну руку ей все время приходилось держать в саке, чтобы, как говорила Унисса, подопечные чувствовали хозяйку.

      Чертец сочетается с халиской и синеглазкой, рябина – с ольхой и яблоней, но липу не стоит мешать с лебяжником…

      Зубчатая печать на запястье покусывала кожу, когда Эльга ошибалась или задремывала, слушая плавную речь Униссы. Черенки, будто рыбки, тыкались в пальцы.

      На привалах мастер показывала, как определять, какие листья полны сил, а какие скоро окажутся бесполезны, как держать ладонь, как замечать оттенки, говорила, что каждый мастер, мысленно общаясь с листьями, плетет свой букет слов.

      Излом капустного листа – белый, а рдянника – красный. Каждый можно сложить вдвое, втрое и вчетверо…

      – Запомни, – также говорила мастер Эльге, – у каждого листа есть свое место, и он скажет тебе его, если не забудешь прислушаться.

      – А когда я смогу делать букеты? – нетерпеливо спрашивала ученица.

      – Когда