Мастер осенних листьев. Андрей Кокоулин

происходил невидимый снаружи ремонт приемных покоев и кабинетов, и по коридорам сновали плотники и маляры. Стучали молотки, тонко пели пилы, пахло стружкой и морилкой. С части стен посрывали ткани, и нелепые ошметки золотистых и синих цветов теперь висели тут и там.

      Энгавр принимал в спальне.

      Эльге он показался замерзшим. Он сидел в кресле, укрытый одеялом по грудь, седой, хмурый, с колючими глазами на бледном лице, с нерасчесанной, комковатой бородой. За ним пенилась пуховыми одеялами неубранная кровать, а сбоку гудел камин, расцвечивая решетки и изразцы отблесками огня.

      – Я рад, что вы пришли, – чуть склонил голову в приветствии энгавр.

      Голос его был слаб, но чист. Унисса и Эльга поклонились по очереди.

      – Я – мастер Унисса Мару, а это моя ученица.

      Энгавр прикрыл глаза.

      – Ваше появление здесь значит, что вы возьметесь за мой заказ?

      – Да, господин энгавр.

      – Это замечательно.

      Энгавр закашлялся, рука его выползла из-под одеяла, и расторопный слуга, вынырнув из-за портьеры, мгновенно вернул ее на место.

      – Вы больны? – спросила Унисса.

      – Я умираю, но это совершенно не важно, – усмехнувшись, ответил энгавр. – Мы говорим о Дивьем Камне, а его ждет засуха.

      – Я слушаю.

      – Окрестные поля уже два года как стоят без дождя. Раньше мы спасались поливным каналом, но с зимы обмелел и он. Полтора весенних месяца не принесли облегчения, и дальше, по всем приметам, стоит ждать только худшего. В самом Дивьем Камне начинают сохнуть колодцы, и даже родник на его вершине течет едва-едва.

      – Что требуется от меня? – спросила Унисса.

      – Дождь, – сказал энгавр.

      – Вот как.

      – Да, дождь, в любое время, в течение трех лет.

      Мастер Мару задумалась. Пальцы нырнули в сак, словно надеясь за ухо вытащить оттуда виновника всех местных несчастий.

      – Три года…

      – Так возьметесь? – с надеждой спросил энгавр.

      – Я уже сказала вам: да. – Унисса протянула энгавру мятую бумагу с двумя оттисками печатей. – Я взяла ваш заказ у кранцвейлера Руе месяц назад. В нем нет подробностей, но мне важно было, что это заказ на мастера моего плана. Как видите, печати кранцвейлера и моя уже стоят. Свою поставите, когда я посчитаю, что сделала все, что могла.

      – Канлик! – позвал энгавр.

      Плотный, чуть косолапящий мужчина с цепью эконома на шее появился на его зов, взял бумагу из рук Униссы и, проверив ее на свет, долго рассматривал печати. Наконец кивнул.

      – Все в порядке, господин Миккош.

      – Тогда возьмите мастера под опеку города и надела, – распорядился энгавр.

      – Я уже заплатила пол-эрина…

      – Вам их вернут.

      – Дайте запястье, – сказал эконом, выбирая одну из печатей на цепи. – Кому вы заплатили эти пол-эрина?

      – Хозяину гостиницы напротив.

      Мастер Мару протянула руку. Эконом кивнул, подышал на печать, очистил от невидимых песчинок кожу и оттиснул синеватое изображение камня на холме.

      – На время исполнения работ, –