Пропасть Искупления. Аластер Рейнольдс

узнав, что ты все это время был здесь, но, похоже, он уже привык.

      – Да, лучше пусть знает правду.

      – Невил, не пугай его. Ты и так столько лет изображал монстра и тирана.

      Когда они подошли к палатке на расстояние слышимости, Клавэйн спросил:

      – Ты кто, сынок?

      – Васко, сэр, – ответил молодой человек. – Васко Малинин.

      – Судя по имени, с Ресургема?

      – Я родился здесь, сэр. Отец и мать с Ресургема. Перед эвакуацией они жили в Кювье.

      – Но лет тебе совсем немного.

      – Двадцать, сэр.

      – Он родился через год или два после основания колонии, – пояснил Скорпион вполголоса. – Один из старших. Уже появилось второе поколение. Его родители не помнят Ресургема, не помнят даже полета на Арарат.

      Клавэйн вздрогнул, словно ничего страшнее в жизни не слышал:

      – Скорпион, мы не собирались тут селиться. Арарат – временная остановка в пути. Даже название планеты – глупая шутка. Не стоит пускать корни на планете, названной в шутку.

      Скорпион подумал: когда-то они договорились оставить на Арарате часть людей, а большинство полетит дальше. Но сейчас не следует напоминать Клавэйну об этом.

      – Люди есть люди, – сказал он. – А свиньи есть свиньи. Невозможно удержать нас от размножения, как невозможно согнать кошек в стаю.

      Клавэйн снова повернулся к Васко:

      – Где ты работаешь?

      – На пищевой фабрике, сэр, в основном при баках-отстойниках, счищаю осадок со скребков и меняю лопасти верхних пеноотделителей.

      – Похоже, работа интересная.

      – Скажу честно, сэр: будь она интересной, вы бы меня сегодня здесь не встретили.

      – Васко еще состоит в силах безопасности, – добавил Скорпион. – Прошел обычную подготовку: обращение с оружием, усмирение бунтов и все такое. Но по большей части он тушит пожары или помогает распределять продукты и медикаменты, поступающие со складов центральной хозяйственной службы.

      – Полезная деятельность, – заметил Клавэйн.

      – Никто не станет с этим спорить, а уж Васко и подавно, – сказал Скорпион. – Но почему-то он без конца донимает начальника самообороны просьбами взять его на полную ставку. Отзываются о парне неплохо, и он мечтает о чем-то более увлекательном, чем разгребание дерьма.

      Клавэйн, щурясь, посмотрел на Васко:

      – Что Скорпион успел рассказать тебе о капсуле?

      Васко взглянул на свинью, потом на Клавэйна:

      – Ничего, сэр.

      – Сказал то, что ему следует знать, – проворчал Скорпион. – То есть самую малость.

      – Пожалуй, надо выложить ему все, – проговорил Клавэйн.

      Скорпион повторил историю, уже рассказанную Клавэйну. Не без удовольствия он наблюдал за тем, как новость проникает в сознание Васко и меняет выражение его лица.

      Нельзя было упрекать за это парня, ведь двадцать лет жизни на Арарате, в полном отрыве от человечества, особым образом сформировали его психику. Изоляция въелась в самую душу, как постоянный шум моря, как запах озона и гнилых водорослей; вездесущие, вечные, они не отмечались сознанием, будто