Пропасть Искупления. Аластер Рейнольдс

у него не осталось сил; в последнее время такая слабость часто приходила по вечерам. Он совсем не думал об обратном плавании, убежденный почему-то, что на море скоро поднимется волна.

      – Если я отправлюсь с вами… – начал Клавэйн.

      Он замолчал и глотнул из стакана. Прежде чем продолжать, облизнул губы.

      – Если я отправлюсь с вами, это ничего не изменит. Я перебрался сюда не без причин, и эти причины сохранились. Как только будет решена проблема, я вернусь сюда.

      – Понял, – ответил Скорпион, который надеялся услышать совсем другое.

      – Вот и хорошо. Потому что я говорю совершенно серьезно.

      – Главное, ты будешь присутствовать при вскрытии капсулы.

      – Буду, но не более того.

      – Клавэйн, ты нужен людям. Как бы ни было тебе трудно, пойми это. Тому, кто столько сделал для нас, нельзя отказываться от ответственности.

      Клавэйн поставил стакан:

      – А что я сделал для вас? Впутал в войну, лишил родного дома и перетащил в жалкую дыру, на другую планету? Вряд ли, Скорпион, за такое можно благодарить. Я считаю, мне нужно каяться перед вами и надеяться на снисхождение.

      – Мы в долгу перед тобой. Так считают все.

      – Он говорит правду, – подтвердил Васко.

      Клавэйн выдвинул ящик складного стола и достал зеркало, старое, мутное, со сколами.

      – Так вы поплывете с нами? – настойчиво спросил Васко.

      – Может быть, я стар и немощен, но все же не утратил способности интересоваться. Как провести остаток жизни, я решил окончательно. Но хотелось бы узнать, кто лежит в капсуле.

      – Хорошо. Отправимся, как только ты соберешь вещи.

      Клавэйн проворчал что-то в ответ, потом глянул в зеркало и так резко отвернулся, что озадачил Скорпиона. Дело в глазах, подумал свинья. Клавэйн впервые за много месяцев увидел свои глаза, и ему не понравилось их выражение.

      107-я Рыб, год 2615-й

      Куэйхи расположился рядом с резным скафандром. Как обычно, все тело ныло после пребывания в тесной перегрузочной капсуле, каждая мышца нашептывала жалобную мольбу. Нужно было срочно занять чем-то голову.

      – Морвенна? – позвал он. – Слышишь, Морвенна? Ты проснулась?

      – Я слышу тебя, Хоррис.

      Ее голос звучал сонно и глухо, но в нем чувствовалась сосредоточенность.

      – Что случилось?

      – Мы на месте, в семи астрономических единицах от газового гиганта, это достаточно близко. Я ходил в рубку, смотрел. Впечатляет. Жаль, что ты не можешь полюбоваться вместе со мной.

      – Мне тоже жаль.

      – Тут такие вихри в атмосфере планеты, молнии… Спутники… Красотища, черт возьми.

      – Хоррис, там что-то необычное?

      – Это заметно?

      – Судя по твоему голосу.

      Очень хотелось дотронуться до резного скафандра, погладить его, представляя, будто гладит Морвенну.

      – Не знаю, что я нашел, но как минимум оно стоит того, чтобы взглянуть поближе.

      – Не понимаю.

      – У Халдоры есть большой