Море – мой брат. Одинокий странник (сборник). Джек Керуак

пробормотал Уэсли. – Я был полупрофессиональным бейсболистом… питчером… «Беннингтонский блюз». Великая игра. Знаешь, где я сыграл свой последний бейсбольный матч?

      – Где? – усмехнулся Билл, поправляя очки.

      Уэсли метнул последнее яблоко и чуть-чуть промахнулся по мишени.

      – Ха! – выругался он.

      Повернулся, сунул руки в карманы и сказал Биллу со слабой улыбкой:

      – Мы с матросами сыграли матч по-дилетантски на поле в Бомбее. В грузе для американских солдат была экипировка, и лейтенант разрешил нам взять – перчатки, мячи, биты, все новехонькое.

      По дороге ехала машина.

      – Сейчас ему бывший двенадцатый покажет, – объявил Уэсли. – Смотри!

      Он оттопырил палец и медленно покрутил рукой. Автомобиль непреклонно прогрохотал мимо.

      – Америка… прекрасная, – запел он, – красу венчает… братством… меж бархатных… морей![21]

      Его тело сотрясалось от беззвучного хохота.

      Билл присел на чемодан и ухмыльнулся. Выше по дороге в окне фермерского дома горел тусклый свет. Воздух, отяжелевший от дневного тепла, резкий запах нагретой листвы, вонь с болота неподалеку, запах фермы и остывающего дорожного щебня витали вокруг – теплый, ароматный и роскошный занавес летних сумерек.

      – Ей-богу, – внезапно сказал Эверхарт, – если не поймаем попутку, заночуем прямо в этом саду.

      Уэсли зажег сигарету, которую нашел в кармане куртки.

      – И так бывает, – сообщил он. – Но, черт возьми, мужик, мы не можем всю ночь провести без курева.

      – Ты дымишь как паровоз.

      – Вон едет другая машина. Смотри, я поймаю нам попутку!

      Уэсли преуспел, машина притормозила и остановилась прямо возле них. Через полчаса они очутились в Хартфорде, и стояли напротив Публичной библиотеки на Главной улице. Было девять часов.

      – Что ж! – сказал Билл, ставя чемодан. – Мы проделали половину пути в Бостон за шесть часов. Сейчас девять. В девять часов вчера вечером я с тобой даже не был знаком, Уэс!

      Уэсли не ответил – он смотрел на людей, что шагали мимо.

      – Смотри, что могут сделать двадцать четыре часа и минута решительности! – продолжил Билл, сдвигая шляпу на затылок. – Я в пути… внезапно. Черт! Я счастлив, что сделал это. Надвигаются перемены. Вот это я называю жизнью! Знаешь, Уэс, ты своего рода первопроходец.

      Уэсли посмотрел на своего спутника с любопытством.

      – Я ошибался, когда говорил, что дни первопроходцев прошли, – да, даже на моих лекциях. Первопроходцы на каждом углу, клянусь Богом! Меня всегда завораживали первопроходцы, первопроходческий дух… когда был ребенком, читал исторические романы, саги о франко-индейской войне, о жизни Линкольна, Буна, Кларка, Роджерса… и когда вырос, открыл дух первопроходцев у многих писателей, в особенности американских. Перемена – это процветание общества. Ведь так? Наверное, я от рождения неугомонный человек, этим все и объясняется…

      Уэсли подхватил его чемодан.

      – Давай выпьем холодного пивка, – предложил он.

      – Согласен!

      – Вон

21

Цитата из патриотической песни «Америка прекрасная» (America the Beautiful, 1892, 1895, 1910); стихи Кэтрин Ли Бейтс, музыка Сэмюэла Э. Уорда.