Бора. Наталья Дмитриевна Прохорская (Трусова)

добавил он с лёгкой усмешкой.

      Невольно всматриваясь в свои идеально гладкие запястья, я лихорадочно искала следы шрамов от порезов. В это время в кабинет заскочил Август и, устроившись рядом со мной на свободном стуле, саркастически хмыкнул:

      – Мне тоже интересно послушать.

      Ни следа ярости, ни следа злобы. Спокойное выражение воцарилось на веснушчатом лице.

      – Но ведь ничего страшного не случилось, – донёсся мой еле слышный шёпот.

      – Твой организм поразила лучевая болезнь, – сказал доктор нахмурившись.

      – Нужно было поговорить, объяснить ситуацию, а не, заперев в огромном особняке, ожидать послушания. Тем более, с какой стати мне было знать, что всё в округе отравлено радиацией, – возмущённо оправдывалась я.

      Замолчав, я вскочила и пулей вылетела в больничный коридор в попытке скрыться от обвиняющих глаз.

      – Подожди, – окликнул Август на полпути. – Прости, если что-то пошло не так, – замявшись, выговорил он, нагнав меня, – если у тебя случится беда, можешь всегда обратиться ко мне за помощью.

      – Разумеется, – ледяным тоном согласилась я, – спасибо за гостеприимство.

      В стремлении остаться наедине со своими мыслями я, ступая нетвёрдыми шагами, медленно удалялась от застывшего силуэта и, скрывшись наконец за углом, уже расслабленно двинулась дальше.

      Не чувствуя себя частью собственных воспоминаний, я, как бы наблюдая сюжет со стороны, сопереживала главной героине этой печальной повести, будто история чужой жизни яркими красками всплывала в повреждённом мозгу. Наблюдая за отражением в зеркале, моё подсознание по-прежнему видело в нём обаятельную незнакомку. Кто она и что скрывается в самых потаённых уголках её неразгаданной души?

      Мрачные тени прошлого следовали по пятам, будоража самые отдалённые участки нервной системы. Страх, ненависть, злоба – чувства бурлящим потоком овладевали разумом, затмевая зародышевые ячейки здравого рассудка. «Страх рождает сомнение, сомнение есть опухоль, а опухоли растут» – это мысль вцепилась в сознание острыми шипами и, как антидот распространяясь по организму, разрушала опиоидные корни неосознанных фобий. Множество вопросов не оставляли в покое. «Кем же на самом деле являлся мой отец? – звучал главный из них. – Жестоким убийцей, причиной тысячи невинных жертв или тем, кого подставили?».

      Обдуваемая холодными потоками воздуха, тонкая кожа приобретала синеватый оттенок. Подскочившая медсестра принялась укрывать меня пледом. Сдавшись под её настойчивым напором, я нехотя отправилась в корпус греться. По пути в коридоре мой зоркий взгляд заприметил Августа. Он сидел напротив одной из палат с молодым парнем и вёл разговор, но мне трудно было разобрать слова. Приблизившись, я с любопытством прислушалась.

      – Я скучаю по ней, – жалобным голосом произнёс парень.

      – Я тоже, – сухо отозвался Август.

      Звук моих неторопливых шагов разнёсся по коридору. Повернув головы к источнику шума, собеседники с нескрываемым интересом