Старик. Алекс Лоренц

не надо! – оборвал его я. – Не надо! Это я говорил: не лезь. А вы все втихаря подначивали: пошли купаться, пошли купаться. Слушать надо, что старшие вам говорят. А еще комсомольцы! Вы ее мало того что обесчестили в палатке ночью… Ее и еще троих… Устроили, простите… как это называется… блядство форменное – вот! Уж давай говорить как мужик с мужиком!

      Собственно, после того похода весь оставшийся полный учебный год я под разными благовидными предлогами спускал на тормозах любые инициативы выездных мероприятий.

      – Давайте не будем, Анатоль Васильевич, – попросил Витька. Он весь съежился и стал еще больше похож на нашкодившего школьника.

      – Да ла-а-а-а-а-а-а-адно тебе, – усмехнулся я и хлопнул его по плечу. – Я ж без злости вспоминаю. Сейчас-то оно, конечно, смешно об тех приключениях думать. А вот тогда было не до смеха.

      – Простите нас, – искренне попросил Витька, старательно отводя взгляд в сторону. – Дети ведь…

      Того я и добивался.

      – Ну, так что там произошло? Это был ее отец?

      Михайлов вскинулся, зыркнул на меня. Он был растерян и деморализован. Я вопросительно вскинул брови, подталкивая его к разглашению служебной тайны.

      – Мне-то, своему классному руководителю, можешь сказать, а?! – изобразил я преждевременное возмущение, наблюдая, сколь мучительно Михайлова раздирает надвое.

      – Отца взяли под стражу, но… что-то мне подсказывает, это не он, – нехотя пропыхтел раскрасневшийся Витька.

      – Я вчера откопал в интернете информацию о том, что с матерью девочки приключилось. – Я сокрушенно покачал головой. – Такая трагедия!

      – Про то, что ее зарезали…

      – Да, да. И что у нее был любовник.

      – Любовник пропал. И я даже не уверен, что он вообще был.

      – Я читал, это ее бывший одноклассник…

      – Проверяли. Дело в том, что байку про одноклассника журналюгам запустила девяностолетняя старуха из халупы по соседству. Тамошний следователь говорит, она немного того… ку-ку. Померла недавно…

      – И что одноклассники?

      – Бабка на очной ставке не опознала никого. И одного мы не смогли найти.

      – Что за человек?

      – Местный безработный. То появлялся в поселке, то исчезал. Маловероятно, что преступник он. И что он после школы вообще поддерживал контакты с жертвой. Слишком разных кругов люди.

      – А фотографии бабке не показывали?

      – Показывали. Ту, что в паспортном столе хранилась. Только сделал-то он ее лет двадцать назад, когда подростком был. По такой фотографии мало чего скажешь, особенно когда ты подслеповатая и выжившая из ума старуха. Он паспорт не сменил в положенное время.

      – Хм. А вас не смущает, что убийства одинаковые?

      – Вы это к чему?

      – Был бы я одним из вас – подумал бы сразу, что это отец.

      – Говорю же, мы его взяли под стражу. Но, видимо, скоро придется отпустить.

      – А что не так с обвинением?

      – Видите ли, Анатоль Васильевич…