Старик. Алекс Лоренц

Сырой, холодный воздух.

      Я на болотистой просеке, по которой, уныло гудя, тянется бесконечные километры линия электропередачи. На просеку с обеих сторон наступает непроглядный лес.

      Идти тяжело. Ноги промокли. Я продрог.

      Воздух настолько влажный, что, кажется, его можно зачерпывать ложкой, словно основательно схватившееся желе из свиных ног. Одышка.

      Что дальше? Воспаление легких. Пневмония. Пропахшая мочой, гноем и лекарствами больница.

      Смерть…

      Воинственный звук из-за деревьев. Как будто труба. Или горн. Словно возвещает о предстоящей битве.

      Кто-то ломится через заросли.

      Трубный звук ближе. Он колеблется на низких частотах. Пугает. Приближается вместе с треском сминаемого сухостоя.

      Это лось.

      Рога – как крона дуба. Смертоносные копыта-колоды.

      Идет сюда. Не прогнать чужака, а уничтожить. Чтобы захрустели кости. Чтобы боль пронзила сместившиеся внутренности. Чтобы сделать дырявый кожаный мешок с сочащимся сквозь прорехи костно-мышечно-кровяным месивом.

      Вот он, показался. Огромный, черный, с бездонно-пустыми глазницами – еще чернее, чем его шерсть. Надвигается на меня. Принюхивается, шумно втягивает воздух ноздрями-колодцами.

      Издает воинственный трубный рев. Меня обдает теплым смрадом из пасти.

      Исполин вскидывается на дыбы. Заносит копытища высоко над моей головой. Я поворачиваюсь, чтобы бежать, однако ноги топчутся на месте, словно увязли в студне. Мощный воздушный поток ударяет в шею и затылок. Вот-вот опустятся копыта. Раздробят мои хрупкие старые кости…

      Из моего горла вырывается отчаянный крик. Я с трудом узнаю свой голос. Из темноты мутными потеками проступают очертания мебели. Моя квартира. Я сижу на кровати, тяжело и хрипло дыша. Легкие раздуваются, словно кузнечные мехи. Кожа покрыта вонючей испариной, ночная майка-алкоголичка пропиталась насквозь.

      – Толик? – голос сбоку. – Что такое?

      Маргарита Семеновна приподымается на локте. Я смутно вижу голову, всклоченные волосы.

      – Ничего, – отвечаю. – Сон нехороший приснился.

      Спускаю ноги с кровати, нашариваю ими тапки, иду в туалет, шаркая.

      Открываю дверь туалета, включаю свет. В стороне, в полутемном коридоре – Другой. Стоит, смотрит исподлобья. На лице ни тени привычной ухмылки. Мрачнее мрака.

      – С годом Лося, – приглушенно произносит он и растворяется в темноте.

      До утра я не мог уснуть, разве что временами впадал в болезненную, беспокойную дремоту. Стоило закрыть глаза – и перед мысленным взором возникала кошмарная морда из сна. Мерещился гнилостный запах нездорового пищеварения из пасти чудовища.

      Казалось, монстр теперь всегда будет со мной. Стоит лишь сомкнуть веки – и он тут как тут. Заносит надо мной копыта. Вся мощь дьявольских мускулов обрушивается на меня.

      Это не просто лось. Не тот лось, на которого охотятся с ружьем.