Мир без конца. Кен Фоллетт

пятнице погребения завершились, но исполнявший обязанности приора Карл Слепой объявил, что в воскресенье пройдет особая поминальная служба по всем погибшим, и Вулфрик остался в городе до понедельника. Гвенда сказала Керис, что он вроде бы и рад живой душе из родной деревни, но оживляется, только когда говорит об Аннет. В ответ Керис предложила подруге купить еще одну порцию приворотного зелья.

      Мэтти-знахарка варила снадобья на кухне. Маленький домик пропах травами, маслом и вином.

      – За субботу и воскресенье я израсходовала почти все, что у меня было, – посетовала Мэтти. – Нужны свежие припасы.

      – Вы, наверно, неплохо заработали, – предположила Гвенда.

      – Да, если бы все заплатили.

      Керис поразилась:

      – Тебя дурят?

      – Кое-кто пытается. Я всегда стараюсь брать плату вперед, когда людям еще больно. Но если у них при себе нет денег, отказать трудно. Многие платят потом, но не все.

      Керис возмутилась:

      – Как они отговариваются?

      – По-разному. Кому дорого, кому лекарство не помогло, кому, дескать, впихивали его насильно – все что угодно. Но не волнуйся. Честных людей хватает, я не брошу свою работу. Что у тебя?

      – Гвенда во время крушения потеряла твое зелье.

      – Это легко поправить. Может, приготовишь сама?

      Мешая зелье, Керис спросила у Мэтти:

      – Сколько беременностей заканчиваются выкидышем?

      Гвенда поняла, откуда взялся этот вопрос: Керис рассказала ей про Мерфина. Оставаясь наедине, подруги обсуждали либо равнодушие Вулфрика, либо высокую нравственность Мерфина. Керис даже подмывало купить приворотное зелье для себя, но что-то ее удерживало.

      Знахарка пристально посмотрела на нее, но ответила уклончиво:

      – Никто не знает. Часто женщина месяц ходит без кровотечения, а потом оно возвращается. Была она беременна и потеряла ребенка или еще по какой причине, невозможно сказать.

      – Понятно.

      – Но вы обе не беременны, если вас это беспокоит.

      – Откуда вы знаете? – быстро спросила Гвенда.

      – Да вижу. Женщина меняется почти сразу же. Не только живот, грудь, но выражение лица, манера двигаться, настроение. Я вижу и знаю такое лучше многих, потому меня и кличут знахаркой. Так кто же забеременел?

      – Гризельда, дочь Элфрика.

      – А, да, я ее видела. Уже три месяца тому как.

      – Сколько? – удивилась Керис.

      – Три месяца или около того. Посмотри на нее. Она никогда не была худышкой, но сейчас вся округлилась. А почему тебя это удивляет? Что, ребенок от Мерфина?

      Мэтти всегда обо всем догадывалась.

      Гвенда повернулась к подруге:

      – Ты вроде говорила, что это случилось совсем недавно.

      – Мерфин не сказал точно, когда был с нею близок, но, похоже, да, недавно, и всего один раз. А теперь получается, что он спал с нею несколько месяцев назад!

      Знахарка нахмурилась.

      – Зачем ему врать?

      – Чтобы