Мир без конца. Кен Фоллетт

говорил уверенно:

      – Я бы вынул частички сломанной кости из мозга, промыл их и попытался сложить снова.

      Керис приглушенно ахнула. Она не смела и вообразить столь дерзкую затею. Как у цирюльника хватило духа предложить такое? А если он ошибется, что тогда?

      Уильям спросил:

      – Отец поправится?

      – Не знаю, – честно ответил Мэтью. – Иногда раны головы имеют странные последствия: может пострадать ходьба или речь. Я могу лишь сложить кости заново. Если хотите чудес, просите святого.

      – Значит, успех ты не обещаешь.

      – Всемогущ один Господь. Люди должны делать то, что могут, и надеяться на лучшее. Однако я считаю, что ваш отец умрет, если рану не обработать.

      – Но Иосиф и Годвин читали книги, сочиненные древними знатоками медицины.

      – А я видел раненых на полях сражений. Одни умирали, другие выздоравливали. Вам решать, кому довериться.

      Уильям посмотрел на жену. Филиппа предложила:

      – Пусть цирюльник сделает что может, а мы попросим помощи у святого Адольфа.

      – Хорошо, приступай, – кивнул Уильям.

      – Графа нужно положить на стол, – решительно начал цирюльник. – Возле окна, где на рану будет падать яркий свет.

      Уильям, щелчком пальцев подозвав двух послушников, велел:

      – Выполняйте приказы этого человека!

      Мэтью продолжил:

      – Мне понадобится миска подогретого вина.

      Монахи принесли из госпиталя стол на трех ногах и поставили под большим окном южного трансепта. Два сквайра переместили на стол графа Роланда.

      – Пожалуйста, лицом вниз, – попросил Мэтью.

      Графа перевернули.

      У Мэтью имелась при себе кожаная сумка, где он хранил острые инструменты, необходимые для отправления своего ремесла. Сначала он достал маленькие ножницы, наклонился над графом и принялся срезать пряди вокруг раны. Волосы у Роланда были густые и сальные от природы. Срезанные пряди Мэтью отбрасывал в сторону, и они падали на пол. Когда он выстриг круг, рану стало видно намного лучше.

      Вернулся брат Годвин с реликварием – резной шкатулкой из золота и слоновой кости, где хранился череп святого Адольфа, кости руки и ладони. Увидев склонившегося над телом графа Мэтью, ризничий возмущенно воскликнул:

      – Что здесь происходит?

      Хирург поднял голову.

      – Будьте любезны, поместите святые останки на спину графа, поближе к голове. Тогда, думаю, святой направит мою руку.

      Годвин медлил, явно разозленный тем, что в лечение вмешался простой цирюльник.

      Лорд Уильям сказал:

      – Делай, как он говорит, брат, или ответственность за смерть моего отца ляжет на тебя.

      Но ризничий не спешил подчиняться. Вместо того он обратился к стоявшему в нескольких ярдах поодаль Карлу Слепому:

      – Брат Карл, лорд Уильям приказывает мне…

      – Я слышал лорда Уильяма, – перебил Карл. – Лучше выполнить его пожелание.

      Годвин надеялся на другой ответ, и лицо его искривилось от недовольства. С явной неохотой монах поставил реликварий