Седая оловянная печаль. Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа. Глен Кук

брак продолжался, пока мальчишка не подрос и его не передали нянькам, а затем учителям. Тогда ее прогнали, старый генерал отослал всю семью.

      – Они не сопротивлялись?

      – Еще как! Но старый генерал откупился. Паренек ужасно напоминал молодого Уилла, особенно когда возвращался после ночки в борделе. Настоящим разбойником он был. Да. Намучились мы с ним.

      Непохоже, что она имела в виду обычные юношеские проказы. Видимо, генерал в молодости был отталкивающим типом.

      Добрую четверть часа я пытался выудить из кухарки еще что-нибудь. Мне удалось лишь добиться подтверждения, что молодой Стэнтнор был грубым и низким развратником, волокитой, чья жизнь получила какой-то смысл и оправдание только после длительного пребывания в Кантарде.

      – Неприятный был парень. Кто мог возненавидеть его настолько сильно, чтобы…

      – Нет. – Она говорила всерьез, а не просто увиливала от ответа. – Такова жизнь, Гаррет. Это проходит. По молодости любой может натворить глупостей.

      Некоторые продолжают творить их всю жизнь.

      – Но люди вырастают. Ошибки юнцов причиняют боль, радоваться и умиляться тут нечему, но никто не унесет такую обиду с собой в могилу и не восстанет из мертвых, чтобы отомстить за нее.

      Не знаю. У Стэнтноров и им подобных все наперекосяк. Человек их круга мог счесть себя оскорбленным в случае, который нормальный смертный назвал бы мелкой неудачей.

      – Тогда скажите мне, что за призраки одолевают его?

      Кухарка бросила работу и внимательно посмотрела на меня. Она вспомнила что-то, о чем не вспоминала годами. С минуту казалось, что она вот-вот заговорит. Но потом она покачала головой, лицо ее стало непроницаемо.

      – Нет. Не было этого.

      – Чего не было?

      – Ничего. Просто жалкая сплетня. К нашим сегодняшним делам отношения не имеет.

      – Лучше скажите мне. Вдруг за этим что-то кроется.

      – Не хочу повторять сплетни. Не хочу ни на кого возводить напраслину. Все равно к делу не относится.

      Я в третий раз наполнил раковину горячей водой и мигом перемыл третью порцию посуды. Держу пари, она много лет не видала столько чистой посуды сразу.

      Хоть здесь не подкачал. Спасти жизнь людей я не способен, зато когда дело коснется мытья посуды – тут Гаррет чудеса творит. Ей-богу, пора задуматься о перемене профессии.

      Наконец она заговорила:

      – От судьбы не убежишь. Генерал по уши втрескался в миссис Элеонору. Она стала его божеством.

      Я ободряюще хмыкнул. Кухарка не реагировала, тогда я попробовал спросить напрямую.

      – Я и так сказала больше, чем следовало, – гласил ее ответ. – Чужаку не надо столько знать о нас.

      Сомневаюсь. Мне казалось, она взвешивает каждое слово и говорит только то, что считает нужным. Следующую порцию выдаст немного погодя, когда решит, что я достаточно созрел.

      – Надеюсь, вы понимаете, что делаете. Уверен, ваши секреты помогли бы сохранить жизнь многих людей.

      Эх, не умеем мы довольствоваться