Седая оловянная печаль. Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа. Глен Кук

все там заблевал.

      – Ничего не поделаешь, у меня не было выхода.

      – Если приходили за завещанием, почему не взяли его?

      – Я упал лицом на стол. Чтобы достать завещание, нападавшему пришлось бы передвинуть меня. Я мог очнуться. Он выскочил, когда я начал приходить в себя. Кто мог подслушать наш разговор?

      – Кухарка и Кид не могли: они были наверху со стариком. Уэйн хоронил Снэйка, Хокеса и Тайлера.

      Питерс помог мне сесть.

      – Кстати, куда вы дели тела?

      – Их оттащили к колодцу: там прохладней. А какая, собственно, разница?

      – Значит, остается Чейн. Или Деллвуд, если предположить, что он вернулся.

      – Чейн, скорее всего, ходил смотреть, как обстоит дело с пожаром в конюшие, хотел попробовать спасти уцелевшие вещи.

      – Это был не призрак. И не оживший труп. Третий труп нашли?

      – Не было времени искать.

      – Так он сам нас найдет.

      Я поднял руку, ухватился за Питерса и с его помощью поднялся. Держась другой рукой за стенку, я смог принять вертикальное положение.

      – Что с диагнозом?

      Страшно болела голова, я даже перестал чувствовать ожоги. Правду говорят: нет худа без добра.

      – Они искали тебя, хотели рассказать…

      – Расскажите вы.

      – Генерал уволил меня и Кида. Мы ему прямо заявили, что никуда уходить не собираемся.

      – Похоже, вы также не собираетесь рассказать мне об этом паршивом диагнозе.

      – Не хочется говорить: в это трудно поверить.

      Ясно. Но все-таки я позволил Питерсу свести меня вниз, привалился к ограде фонтана и, с трудом удерживаясь, чтобы не упасть, дождался появления Морли и остальных.

      – Что, без демонолога не обойтись? – обратился я к ним.

      – Не смотри на меня так, – запротестовал Морли. – Я не виноват.

      – Вид у тебя обалдевший.

      – Обалдеешь с этими привидениями. Хуже вампиров и оборотней. У меня просто руки опускаются.

      – Ты прав.

      Морли не хотелось верить, что мы имеем дело со злыми духами. Я тоже не был готов к этому. На карту поставлено наследство – при чем тут всякая чертовщина? Не первый случай, когда вину за кровопролитие сваливают на каких-то сомнительных призраков.

      Но Хокеса и Брэндона убило не привидение. Не привидение устраивало мне ловушки, пыталось зарубить меня топором, спалить в конюшне и продырявить мне башку.

      Все уставились на меня, как на командира, ожидая решительного слова.

      – Голова разламывается, – сказал я. – Морли, ты останешься на ночь, не бросишь меня?

      – Все время боялся, что ты попросишь.

      Это у него такая милая манера соглашаться.

      – Я заплачу, – пообещал я.

      – Каким образом, если у старика нет ни гроша?

      Я не стал говорить, что получил приличную сумму авансом. Хотя было столько расходов, от нее, наверное, немного осталось.

      – Что-нибудь придумаем. Как он воспринял все это?

      – Мягко говоря, без восторга.

      Я посмотрел на доктора:

      – Значит, естественной