Седая оловянная печаль. Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа. Глен Кук

необходимо. Что интересует тебя?

      – Скажем, я открыл неизвестного гения, его полотна достойны быть выставленными в музее. К кому мне обратиться?

      Он пожал плечами, усмехнулся:

      – Не темни. Если у тебя есть ворованные картины старых мастеров, я помогу. Я знаю людей, которые имеют выходы на не особо щепетильных коллекционеров. Кстати, ты можешь обратиться к своему приятелю, владельцу пивоварни.

      – Вейдеру?

      – Он липнет ко всем культурным начинаниям, только и слышишь – здесь он почетный председатель и там, ко всякой бочке затычка. У него большие связи. Но ведь у тебя нет старинных полотен?

      Морли оглянулся кругом. Пари держу, в уме он уже подсчитывал барыши.

      – Зря смотришь. Ничего не найдешь, кроме потертых, усатых, насупленных стариканов. Здесь нет ни одной картины сколько-нибудь известного художника.

      – Да, я обратил внимание. Нечего сказать, теплая компашка. Любопытно, их что, с детства отучали улыбаться?

      – Может, это наследственное, хотя мне кажется, Деллвуд просто притворяется.

      – Идет твой сержант.

      Питерс вылетел из кухни на всех парусах. Я заранее знал, что он скажет.

      – Мы не будем спрашивать разрешения у старика.

      – Он вычеркнет вас из завещания.

      – Наплевать. Пошли.

      Однако он задержался и взглянул на меня. Я догадался, что Пит хочет побеседовать со мной с глазу на глаз, и пропустил остальных вперед.

      – В чем дело?

      – За всеми треволнениями я совсем забыл о завещании. Генерал сжег только одну копию, но она не единственная. Он всегда делает по два экземпляра каждого документа, иногда три.

      – Да? – Интересно: значит, если убийца в курсе, ничего не изменилось. – Сколько копий завещания существует?

      – Еще одна точно. Он дал ее мне, чтобы я передал тебе, как ты просил. Я оставил ее в комнате, отвлекся на что-то и не вспомнил, пока кухарка не сказала то же самое – старик, мол, тебя вычеркнет.

      – Для вас это было несущественно?

      – Нет. Я выполнил твою просьбу, но не довел дело до конца. Но сейчас меня осенило. Я понял, какие последствия это может иметь.

      – Ясно какие. Значит, убийца, если он знает о копии, не остановится. Кто знает?

      – Деллвуд и Кид. Они были там. Да все знают, что генерал всегда делает несколько копий.

      – Куда вы ее положили? Дайте мне ключ, я схожу за ней. А вы ступайте займитесь стариком.

      Питерс грозно взглянул на меня. Я понял, о чем он думает. Что я собираюсь устроить у него обыск.

      – Разве вам есть что скрывать? – спросил я.

      – Сукин ты сын, Гаррет. Все время пакостишь.

      – Вам есть что скрывать?

      – Нет! – вспыхнул он.

      – Тогда сделайте это сами. Я поверю вам на слово.

      Мне вспомнился пожар в конюшне. Не Пит ли его виновник? Я ведь там попал в ловушку и вынужден был рассчитывать лишь на собственное мужество и ловкость.

      Он отдал мне ключ:

      – В ящике письменного стола.

      Кухарка прошествовала наверх,