Седая оловянная печаль. Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа. Глен Кук

по дороге, в пустом холле?

      – Генеральская дочка Дженнифер. К ней не подступишься.

      – А может, ты не знаешь, как взяться за дело.

      – Может. Но сдается мне, с ней не все в порядке.

      Мы вышли через черный ход. Светила луна, и я почти не спотыкался, а Морли… тому без разницы, он из тех, кого хоть в гроб заколоти, – зрение как у кошки.

      – По крайней мере, у вас все без затей: ни призраков, ни вампиров, ни великанов – просто людская жадность.

      Я подумал о женщине в белом. Надеюсь, она не призрак: я не умею общаться с бестелесными существами.

      Морли схватил меня за плечо:

      – Здесь кто-то есть.

      Я ничего не увидел, но услышал звук – будто человек вдруг остановился.

      – Услышал нас, – шепнул Морли и как сквозь землю провалился.

      Я подошел к конюшне, позвал:

      – Снэйк? Ты где? Это Гаррет.

      Не отвечает. Я просунул голову внутрь. Темно, лошади неспокойны. Лучше обойти вокруг, сразу заходить рискованно.

      С северной стороны конюшни из щелей между досками пробивался слабый, неверный свет, похоже было, что горит оплывающая уже свечка.

      В углу оказалась небольшая дверца, – видимо, я наткнулся на убежище Снэйка.

      – Снэйк? Ты здесь? Это Гаррет.

      Снэйк не отвечал.

      Я открыл дверь.

      Снэйк не ответит больше никому, во всяком случае в этом мире. Его зарезали.

      Нечистая работа. Удар пришелся в грудь, но не в сердце, лезвие прошло через легкое, кончик ножа торчал из спины.

      Появился Морли:

      – Я его упустил. – Он глянул на Снэйка. – Любитель работал.

      Эх, Морли, всегда всех критикует.

      – Даже профи может наделать ошибок, когда имеет дело с несговорчивым субъектом. Этот человек, я слышал, бывший десантник. А десантников голыми руками не возьмешь.

      – Может, и так. – Дотс присел на корточки, повертел в руках шнурок, обвитый вокруг шеи Снэйка. – Занятно!

      Я занялся поиском улик. В спешке убийца мог что-нибудь обронить.

      – Что это?

      – Это шнурок кефов-душителей.

      – Что-о? – Я присел на корточки рядом с Морли.

      – Есть такое восточное племя – кефы-душители. Им строго-настрого запрещено проливать кровь. Потому что тогда мертвец не найдет покоя, пока не будет отмщен. Приходится убивать без кровопролития. Между тем убийство – часть их религиозного ритуала, поэтому плетение шнуров у кефов целое искусство.

      Я взглянул на шнурок. Да, не просто обрывок веревки.

      – Убийцы-асы изготавливают собственные шнуры. Плетение удавки – последнее испытание, дающее статус мастера. Посмотри. Узел как у нас делают для виселиц, но петля круглая, ее можно накинуть одной рукой. Узлы на самом деле не узлы, веревка оплетает пробку конусообразной формы. Эта штуковина устроена как стрела с наконечником, пробка может выскочить только в одну сторону.

      Мне понадобилось не больше секунды, чтобы разобраться в устройстве шнурка: наглядный пример был налицо. Я нащупал конусообразные выступы.

      – Пробка