Я буду надеяться на чудо. Евгения Черноусова

Маму, между прочим, тоже. У нее поддержка – одна бабушка и больше никто. Я-то еще несовершеннолетний.

      – У тебя же еще одна бабушка есть в Москве.

      – Мне кажется, не очень она нас любит, – осторожно выразился Валька. – То есть она по-своему любит… но не очень сильно.

      – Но если с мамой твоей что-нибудь случится, она ведь тебя заберет?

      Валька подумал немножко и уверенно сказал:

      – Нет. Устроит в престижный детский дом и будет говорить: я даю тебе элитное образование!

      Энн опять что-то забормотала с закрытыми глазами.

      – Энн, ты что?

      – Я молюсь за свою скамейку запасных. И за твою тоже.

      Больше они не разговаривали. Быстро пошли назад, уже не останавливаясь, чтобы забросить удочку. Когда вышли на пляж, Аня прервала молчание:

      – Валь, а если тебя твой отец отыщет, ты его простишь?

      – Не за что мне его прощать. Мама сказала, мое рождение он не планировал.

      Аня вспылила:

      – Ну почему, почему? Он, значит, тебе ничего не должен?

      – Конечно.

      – Мой планировал, однако бросил меня. Какая разница?

      – Разница огромная. Он тебя любит. Скажешь, нет?

      – Но он меня бросил!

      – Неправда. Он ушел от твоей мамы, но продолжает вас любить. Он дает деньги, интересуется, как вы живете. Я вас не видел вместе, но ты наверняка ему грубишь. Разве нет?

      – Естественно!

      – Это неестественно, но обычно. Вот представь, через несколько лет вы выйдете с сестрой замуж.

      – Я не выйду замуж!

      – Выйдешь, все выходят. И мама ваша останется одна. Ты зайдешь к ней узнать, как она живет, а она тебе скажет: чего приперлась, ты меня бросила!

      – Мама так не скажет.

      – Правильно, не скажет. Потому что любит тебя.

      – Да что ты понимаешь!

      – Может, и не понимаю. Но верю умным людям: любить – значит прощать.

      – Он сейчас любит новую жену и новую дочь.

      – Он разрывается между вами. Я представляю, если бы мама с бабушкой стали меня дергать: бабушка что ей тяжело одной жить, и чтобы я в Утятине остался, а мама что пора в Москву ехать, и она без меня тоже не может. Но они не будут мне нервы мотать, они обе меня любят.

      Аня топнула босой ногой и побежала вперед. Энн дернулась за ней: «Аня!», а Валька придержал ее за руку и сказал:

      – Не надо. Пусть она подумает.

      – О чем?

      – О папе с мамой.

      Открывая свою калитку, Энн спросила:

      – Валь, а можно я приду к вам помогать забор ломать?

      – Это мужская работа.

      – Но доски я же могу таскать…

      – Ладно, приходи.

      Аня и Энн пришли вместе. Валька только вздохнул: эта малявка наверняка еще и уговаривала Аню прийти сюда. Дядя Гена с сомнением поглядел на помощниц и предложил:

      – Девчонки, может, вы мою жену смените и с Ритуськой в няньках посидите?

      – А фигушки! – орудуя гвоздодером, пропыхтела Аня.

      – А ты?

      – Ну,