Егерь. Даниэль Зеа Рэй

достала из кармана рубашки пачку елоток и щелкнула пальцами, подзывая к себе санитара. Тот подошел, хотя мог и не подходить.

      – Огоньку не найдется? – кокетливым голоском пропела Одеялко.

      Санитар молча дал прикурить. Одеялко затянулась и вложила бумажку ему в руку.

      – Благодарю!

      – Всегда к вашим услугам, – ответил довольный сотрудник, пряча деньги в карман и тут же удаляясь.

      – Почему я тебя раньше здесь не видела? – поинтересовалась Одеялко.

      – Потому что раньше меня здесь не было, – ответила Роден, отворачиваясь к окну.

      – Я разговаривала с Язвой. Оказывается, она многих здесь знает. И Красавчика помнит, и тебя…

      – Да что ты? – улыбнулась Роден. – И что же Язва обо мне рассказала?

      – Что ты сука, каких поискать.

      – У Язвы распад личности. Не советую слишком много с ней общаться.

      Лоскутное Одеяло прищурилась, глядя куда-то в сторону.

      – Красавчик сказал, что Язва бывала здесь раз пять минимум.

      – Будет и шестой, – вздохнула Роден.

      – Почему? – Одеяло повернулась к ней и изобразила на лице неподдельный интерес.

      – Она зависима. Здесь ее кормят одним, на воле она ест другое. Как только передоз – родственнички запирают ее здесь. Круг замыкается. А от постоянных передозов мозги начинают плавиться. У нее уже почти расплавились.

      – Как у тебя это получается?

      – Я просто наблюдательна, – Роден затушила окурок.

      – Эй, девчонки, вы не скучаете?

      – Легок на помине, – буркнула Роден.

      Красавчик придвинул стул и присел напротив, едва ли не касаясь ее коленями.

      – Скажи, ты вся такая… – он задумался, подбирая слово, – …яркая?

      – С какой целью спрашиваешь? – Роден пыталась сохранить хладнокровие и случайно не подправить его аристократический нос.

      – Страшилка, не обижайся. Я любя!

      – Так вот в чем твоя проблема… – понимающе кивнула Роден. – И давно на уродство тянет?

      Красавчик засмеялся и подмигнул.

      – Люблю баб с характером!

      – Так иди и поищи себе бабу. А мы с Одеялком, как дамы благородного происхождения, тебя здесь подождем.

      – Простите, дамы! – он поднял руки. – Обознался!

      Роден схватила его за ладонь и выкрутила руку.

      – Если хочешь свести счеты с жизнью, – улыбнулась она, показывая запястье Красавчика с белесым рубцом Одеялку, – резать нужно продольно, а не поперек. Чем глубже, тем лучше. А вот это, – Роден отбросила ладонь, – показуха чистой воды.

      – Тебе виднее, шлюха, – бросил в ответ Красавчик и удалился.

      Роден достала елотку, отобрала из рук Одеялка дымящийся окурок и подкурила от него.

      – Бойся этого урода, – произнесла она. – Он из нашей группы самый конченый.

      – Ты что-то знаешь? – прошептала Одеялко, явно испуганная замечанием Роден.

      – Я таких тварей чую издалека.

      Лоскутное