Коллежский секретарь. Мучительница и душегубица. Владимир Александрович Андриенко

И не вьюнош уже, а все витаешь в облаках. Неужто, жизни нашей не понял до сих пор? Ты вот сколь годков прожил, а знаешь ли где правда кривду одолела?

      – Да ты, Ларион Данилыч, дело говори. Что за подход к Хвощинскому есть?

      –Холопишек, что померли в салтыковких имениях ворошить – дело гиблое. А вод дело Тютчева капитана помнишь ли?

      – Еще бы не помнить. Я уже и визитацию сделал к нему.

      – Так вот. Мне известно, что Хвощинский его жалобе ходу не дал. А жалоба капитана Тютчева это не жалоба холопа. И здесь вина Салтыковой бесспорна. Она из ревности хотела капитана порешить. А он тогда по службе ехал. И дело можно как угодно повернуть.

      – Но Тютчев не станет сотрудничать со следствием.

      – Станет! Только ключик к нему нужно подобрать. Он весьма честолюбив. А дело это по повелению государыни ведется. Так?

      – Так.

      – Вот соблазняй его именем государыни…

      2

      В архиве сыскной канцелярии.

      Цицианов отвез Иванцова к врачу и тот, осмотрев рану, признал её лёгкой, но посоветовал полежать пару дней. И князь завез Ивана Ивановича к нему на квартиру, где передал его в руки заботливой служанки.

      Она была уже немолода и к Иванцову относилась как к сыну, ибо знала его с малолетства. Её к коллежскому секретарю приставил сам купец первой гильдии Иванцов-старший.

      – Чуть дитя жизни не лишили! – запричитала она.

      – Сергеевна! – строго сказал Иванцов. – Я не дитя, но офицер. Не позорь меня пред князем.

      Цицианов усмехнулся:

      – Я оставляю вас, Иван Иванович, в надежных руках.

      – Про то не беспокойся, барин, – сказала Сергеевна.

      – Желаю здравствовать, Иван Иванович.

      – Благодарю, ваше сиятельство. Я скоро вернусь к исполнению обязанностей…

      ***

      Князь отправился изучать жалобы, что поступали за последнее время на Салтыкову. Ибо отчет Иванцова был весьма поверхностным. Сразу было видно, что молодой человек не любил с бумагами работать. Его кипучая натура жаждала действий иного рода. Но Цицианов хорошо понимал значение именно бумажной работы.

      В архиве сыскной канцелярии его приняли, но сказали, что с документами по салтыковскому делу уже работает надводный советник Лев Григорьевич Вельяминов-Зернов.

      Цицианов был удивлен.

      – Я князь Цицианов, надворный советник16, и чиновник сенатского комитета из Петербурга. Приставлен к расследованию дела…

      – Знаю, знаю, князь. Я также надворный советник Лев Вельяминов-Зернов. И работаю здесь по приказу начальника полицмейстерской канцелярии действительного статского советника Молчанова.

      – Но сим делом занимается коллежский секретарь из канцелярии юстиц-коллегии Соколов. Такоже я веду следствие со стороны Сената. И все следственные действия поручены нам.

      – В ведении ведомства полицмейстера состоят все уголовные дела, князь. Или вы против того чтобы господин Молчанов выполнял свои прямые обязанности по обеспечению

16

Надворный советник – чин соответствующий подполковнику.