Рюссен коммер!. Елизавета Александрова-Зорина

спросила она.

      – Да уж сама догадалась.

      Мы поднялись на шестой этаж, и, открыв дверь ключом, Тетяна пригласила меня войти первой. Квартира была просторная, чистая. Две комнаты, кухня и большой коридор. Среди обуви было много детской.

      – Одна здесь живёте?

      – С подружками. – Тетяна предложила мне тапочки. – Много нас, приезжаем на заработки, салон у нас тут.

      – А сами откуда?

      – Черновцы.

      Большая комната, в которой стояли две кушетки, была разделена перегородкой. На одноконфорочной плитке подогревался воск для эпиляции. На дальней кушетке лежала женщина с какими-то странными банками на лице, наполненными чем-то бордовым, похожим на кровь. Над ней хлопотала Мадина, в длинном платье и с убранными под платок волосами. Мы поздоровались.

      – Мадина приехала на неделю, – объяснила Тетяна. – Она лечит только мусульманок.

      На полу стояло много бутылок с алкоголем, польской настойкой Żubrówka и болгарским виски Black Ram.

      – Подрабатываю слегка, вожу вот по чуть-чуть, – перехватила Тетяна мой взгляд.

      – Из Польши, что ли?

      – Из Польши. Если кому надо будет, имей в виду.

      Я разделась и легла на кушетку. Тетяна протёрла меня влажной салфеткой, припудрила тальком и, зачерпнув воск деревянной лопаточкой, вымазала лобок.

      – Горячо? Потерпи, сейчас полегчает.

      – А что это за процедура? – спросила я, кивнув за перегородку. – Вот эта вот, – я изобразила руками банки.

      – Это хиджама, – услышала меня Мадина. – Косметологическая процедура для мусульманок.

      – Да, Мадина у нас косметолог. Специальные курсы прошла в Махачкале, – сказала Тетяна. – А теперь на три-четыре выдыхай. Три-четыре!

      Я выдохнула, и Тетяна дёрнула воск. Я вскрикнула от боли.

      – А теперь лягушечкой ноги сложи.

      – Что такое хиджама? – спросила я, чтобы отвлечься.

      – Это то, чем пророк Мухаммед, мир ему и благословение Аллаха, велел нам лечиться, – ответила Мадина. – «Если и есть в чём-либо из того, чем вы лечитесь, благо, то оно в кровопускании».

      – М-м-м, понятно, – протянула я, хотя ничего понятно не было, и тут же заорала, потому что Тетяна дёрнула воск.

      – Краса требует жертв, – хохотнула она, присыпав меня тальком. И, достав пинцет, стала выщипывать оставшиеся волоски.

      – Хиджама выпускает дурную кровь, – продолжала Мадина. – Омолаживает, оздоровляет, лечит прыщи, морщины, дряблость.

      – Как лечит? Кровопусканием?

      Тетяна перевернула меня на живот.

      – Ягодицы раздвинь руками, – деловито сказала она.

      – Да, да, кровопусканием, – закивала Мадина. – Делается надрез в нужном месте, на щеках, на лбу, а сверху ставятся банки.

      – Ты не думай, она этому училась, у неё и сертификат есть, – сказала Тетяна, выдирая мне волосы из задницы.

      Я посмотрела на комод, там стояли дипломы и сертификаты, в рамках, на русском, украинском и арабском.

      – Два часа не мыться, сутки ничем не мазать