Кишот. Салман Рушди

значит, она поедет с ним, и пусть все остальное летит к чертям. Втайне от всех они быстро поженились, выправили Сестре паспорт и в одну из ночей улетели в Лондон, навсегда разбив сердца ее родителей. В то время ее переполняли предвкушение большого приключения и юношеский максимализм, и она хотела сделать родителям как можно больнее, отомстить им за упрямое нежелание финансово поддержать ее мечты.

      Брат единственный знал о ее тайном романе. Он догадался обо всем, приехав из колледжа на каникулы, и с гримасой первобытного ханжеского ужаса на лице напустился на нее с обвинениями, однако Сестра с блеском отбила эту атаку – он не оставил ей выбора, и она спустила на него своего внутреннего Халка, заставив замолчать от ужаса.

      – Если ты скажешь кому-то хоть слово, – по-змеиному прошипела она, – не совершай этой ошибки, я тебя убью! Ты будешь спать в своей кроватке, а я приду с кухонным ножом и зарежу тебя, ты уснешь живым, а проснешься мертвым. Не совершай этой ошибки!

      Почти то же самое она повторила ему несколько лет спустя. Даже не сомневайся. Я, черт возьми, пойду на все. В обоих случаях он и не сомневался в этом. В обоих случаях не сказал ни слова. Конечно же, он ее за это возненавидел.

      Через два месяца, в ночь, когда Сестра покидала родительский дом навсегда, родители, как обычно, были где-то на вечеринке, и она надеялась отбыть без ненужных сцен. Однако, как только она подошла к двери на улицу, перед ней неожиданно появился Брат. Он догадался, что происходит, и загородил ей выход, словно живое воплощение негодующей добродетели.

      – Уйди с моей дороги! – потребовала Сестра.

      – Иуда! – заявил он. – Ты понимаешь, что предаешь всех нас?! Ты гадкий человек, ты Иуда!

      – Уйди с дороги! – повторила она.

      Тогда он совершил то, что удивило и потрясло ее, а у него, наверное, отняло все душевные силы. Он подскочил к ней, очень быстро, так, чтобы она не могла увернуться, и ударил ее, очень сильно, ладонью по лицу справа. Она едва устояла на ногах от удара, из оглохшего уха тонкой струйкой потекла кровь.

      – Можешь идти, – сказал он и пропустил ее.

      Когда ее великий вечер закончился, Сестра без сна лежала в постели и рассматривала позолоченных херувимчиков и фарфоровые цветы на люстре. Он ударил ее, это так. Ударил по-настоящему – через две недели из уха вышел кровавый сгусток, и всю дальнейшую жизнь она испытывала определенные проблемы со слухом. С другой стороны, то, что она сделала тогда, никак ее не красит. Но и она показала себя не в лучшем виде, однако благодаря этому обрела ту жизнь, которую хотела. Получив стипендию и поступив в юридический колледж в Миддл-Темпл, она не слишком хорошо поступала по отношению к Пожилому Художнику с Печальным Лицом. Она упивалась заполнявшими ее жизнь новыми вещами, а он чувствовал себя старой ненужной вещью, которую впору выбросить. Он все понимал, ни о чем ее не спрашивал и довольно скоро избавил от факта своего существования. Четыре года спустя Пожилой Художник с Печальным Лицом умер