Царствуй во мне. Наталья Ратобор

которые говорят по-русски и грамотой превосходно владеют. А подойдет хоть одна по дарованию русской сцене? Вот то-то. Возьметесь обучать?

      – Исключено. Я не учитель, я артист. Опять же, вы представляете, сколько это может стоить?

      – Несомненно. Вы можете порекомендовать кого-нибудь в столице? Денежную сторону дела беру на себя.

      – Ну, ладно, добрейший Валерий Валерьянович. Уважаю ваши доводы и великодушие. Я действительно приму участие в вашей подопечной. Приезжайте ко мне домой в следующий вторник. К трем пополудни. Мы найдем возможность пристроить барышню на обучение.

* * *

      Валерий прочитал от корки до корки большевистскую газету, следуя принципу «узнай врага досконально». Зиновий Андреевич, застав родственника за этим занятием, обрадовался:

      – Ты приближаешься к истине!

      – Какой истине?

      – Большевиков не одобряю… Но вот программа крыла меньшевиков мне вполне по душе.

      Шевцов потерял дар речи:

      – Не хочешь ли ты сказать, что записался в революционеры?

      – Определим это как «сочувствующий». Я жертвую на нужды партии.

      – Однако… не доведет нас это безумие до добра.

      И, не слушая возражений, скомкал перед камином пачкающие руки листы.

* * *

      Погостивши у отца еще с неделю, Шевцов рассудил перебраться поближе к Туркестану. Нужно было пристроить Илону. В конце концов, решив оставить девушку на попечение отца, поручик пришел с ней попрощаться:

      – Илоночка, здесь тебя не обидят. Будешь у Валерьяна Валериевича за дочь. А мне служить надо – понимаешь? На службу ехать. Далеко.

      Господин Орос перевел.

      Цыганка разразилась загадочной возбужденной тирадою, в которой часто повторялось «Шевцов».

      – Господин поручик, она будет ждать вас, сколько надо.

      – Вот и чудно. Значит, не убежит.

      Валерьян Валерьевич, однако, побаивался оставлять в доме цыганку:

      – Я, конечно, сочувствую ее положению… Но племя-то невразумительное… А ну как мне дом расхитят?

      – Отец, полно тебе. Илона не из таких.

      – А все-таки негоже благодетельствовать за чужой счет. И как ты хочешь устроить ее будущее? Не собираешься же, упаси Господь, приспособить ее наложницей?

      – Отец, вот и ты… Не ожидал, что ты можешь так обо мне подумать. Не повторяй бабьих сплетен. Убежден, что с ее одаренностью она выучится, достигнет творческих успехов, и начнется у девочки новая жизнь. Вырастет – выдадим замуж. И без публичного предъявления девственной крови.

      – Ну, это еще вилами по воде… По крайней мере, покамест варварка только тебе и доверяет, а при оформлении паспорта выбрала фамилию «Шевцова». Других вариаций и знать не хотела.