Отель «Пастис». Питер Мейл

минут езды. Расскажу, где мы останавливались с Натали, – уютное местечко, beaucoup de charme, отдельная терраса, где вы сможете загорать нагишом…

      – Филипп, я еду один.

      – Ну и что? Загорай нагишом один. А может быть, повезет. – Мюра наклонился к нему. – Однажды утром входит горничная убрать постель – смуглая провансальская красавица лет семнадцати, как налитое яблочко, с огромными карими глазами – и видит английского господина. Он на террасе tout nu, совершенно голый. Ей не устоять. Voilà! Лапки кверху.

      Рассказ Мюра о спокойном, безмятежном отдыхе прервало появление заказанного на двоих огромного жареного фазана, обложенного тонкими хрустящими ломтиками pommes frites[8]. За американским столиком послышался испуганный голос – это подали курицу, заказанную одной из дам.

      – Боже мой, это все мне?

      Мюра налил красного вина и поднял бокал.

      – Bonnes vacances[9], дружище. О Любероне я вполне серьезно – особенное местечко. Стоит посмотреть.

      Глава 3

      Крепкий жилистый человечек, которого все звали Жожо, уже давно стоял здесь. Облокотившись на теплый каменный парапет, он разглядывал медленно вращающееся, обросшее зеленью огромное водяное колесо. Позади колеса высилась пряничная громада «Кэсс д’Эпарнь», просящееся на открытки здание вычурных архитектурных форм с кадками жирной герани у входа, скорее похожее на виллу стригущего купоны миллионера, чем на здание банка. Говорили, что это самое красивое строение банка во всем Провансе, достойное украшение такого живописного городка, как Иль-сюр-Сорг. Жожо располагал сведениями, что банк можно взять. Есть вариант проникнуть внутрь. Закурив, он оглянулся, ища знакомое лицо в толпе утреннего воскресного базара.

      Сезон приближался к концу, на исходе сентябрь, но хорошая погода выманила людей на улицу – тут были крепко сложенные, недоверчивые ко всему домохозяйки, покупающие на обед кур прямо из клеток арабы, обгоревшие на солнце туристы в ярких одеждах. Толпа медленно двигалась, заполняя тротуары и выплескиваясь на мостовую. Пытающиеся проехать через город машины еле ползли, гневно оглашая гудками воздух. Это может создать проблему, подумал Жожо, докуривая спрятанную в ладонь по старой тюремной привычке сигарету.

      Человек, которого он поджидал, выставив огромный живот, с рогаликом в руке не спеша переходил улицу. Видно, жизнь обходилась с ним неплохо, хотя он худобой никогда не отличался.

      – Эй, Генерал!

      Тот помахал рогаликом:

      – Привет, Жожо. Как дела?

      Обменявшись рукопожатием, они, отступив, с улыбкой оглядели друг друга.

      – Сколько лет? Два года?

      – Больше, – рассмеялся великан. – А ты не подрос.

      Откусив рогалик, он тыльной стороной ладони смахнул с усов золотистые крошки. По рукам видно, подумал Жожо, что давно не вкалывал. Не то что у него – шрамы да мозоли.

      – Что, так и будем весь день тут стоять? – Генерал похлопал Жожо по спине. – Пошли. Я угощаю.

      – Две секунды, – сказал Жожо. – Сперва

8

Картофель фри (фр.).

9

Счастливого отдыха (фр.).