Великий Гэтсби. Главные романы эпохи джаза. Фрэнсис Скотт Фицджеральд

дробь, и Том вдруг обратился к нему:

      – Кстати, мистер Гэтсби, насколько я понимаю, вы закончили Оксфорд?

      – Не совсем.

      – Ну как же, по моим сведениям, вы были в Оксфорде.

      – Да… был.

      Пауза. Затем голос Тома, недоверчивый и оскорбительный:

      – Должно быть, вы учились там как раз в то время, когда Билокси учился в Нью-Хейвене.

      Новая пауза. Официант постучал, вошел, принеся растертую мяту и лед; тишину нарушили только его «спасибо» и тихий хлопок закрывшейся двери. Ну, сейчас наконец прояснится эта важнейшая деталь.

      – Я сказал, что был в Оксфорде, – произнес Гэтсби.

      – Я слышал, но мне хотелось бы узнать – когда.

      – В девятнадцатом и провел я там пять месяцев. Поэтому назваться выпускником Оксфорда я не вправе.

      Том обвел нас взглядом, желая понять, разделяем ли мы его недоверие. Но все мы смотрели на Гэтсби.

      – После Перемирия, – продолжал тот, – некоторым из офицеров предоставили такую возможность. Мы могли поступить в любой университет Англии или Франции.

      Мне захотелось вскочить и хлопнуть его по спине. Я снова испытал уже знакомый прилив веры в него.

      Дэйзи встала, легко улыбаясь, и подошла к столу.

      – Откупорь виски, Том, – велела она. – А я смешаю джулеп. И ты не будешь чувствовать себя таким дураком… Посмотри на мяту!

      – Минутку, – огрызнулся Том. – Я хочу задать мистеру Гэтсби еще один вопрос.

      – Прошу вас, – вежливо согласился Гэтсби.

      – Скажите, какой, собственно, скандал пытаетесь вы развязать в моем доме?

      Разговор пошел наконец в открытую, и Гэтсби это устраивало.

      – Это не он развязывает скандал. – Отчаянный взгляд Дэйзи перебегал с одного из них на другого. – Это ты его развязываешь. Пожалуйста, возьми себя в руки.

      – В руки! – неверяще повторил Том. – Сидеть и смотреть, как мистер Никто и родом ниоткуда спит с моей женой, – да это последнее, что я сделал бы. Если тебе такое поведение представляется нормальным, то от меня его можешь не ждать… Нынешние люди начинают с глумления над семейной жизнью, над самим институтом семьи, а следом отбрасывают любые приличия и допускают браки между черными и белыми.

      Упоенный собственной пылкой ахинеей, Том, похоже, видел в себе последний оплот цивилизации.

      – Мы-то здесь все белые, – пробормотала Джордан.

      – Я знаю, многие меня недолюбливают. Шикарных приемов я не закатываю. Полагаю, вам для того и пришлось обратить ваш дом в свинарник, чтобы завести побольше друзей – из современного мира.

      Сколько я ни был сердит – да и все мы, – едва лишь Том открывал рот, меня так и тянуло расхохотаться. Уж больно полным было его перевоплощение из распутника в резонера.

      – У меня тоже есть что сказать вам, старина… – начал Гэтсби.

      Однако Дэйзи угадала его намерения.

      – Прошу, не надо! – беспомощно прервала она Гэтсби. – Послушайте, давайте все вернемся домой. Почему бы нам не вернуться домой?

      – Хорошая мысль. – Я встал. – Поехали, Том. Все равно