Великий Гэтсби. Главные романы эпохи джаза. Фрэнсис Скотт Фицджеральд

машина!

      Я наблюдал в это время за Томом и потому увидел, как на его спине взбугрились под пиджаком мышцы. Он быстро приблизился к Уилсону и крепко взял его за плечи.

      – Ну-ка, придите в себя, – грубовато, но умиротворяюще сказал Том.

      Взгляд бедняги уперся в лицо Тома, Уилсон попытался подняться на цыпочки, однако ноги его не слушались, и он, пожалуй, упал бы на колени, если бы Том его не держал.

      – Послушайте, – сказал, легко встряхнув Уилсона, Том. – Я приехал сюда из Нью-Йорка всего минуту назад. Привел вам «купе», как договаривались. Желтая машина, на которой я приезжал днем, была не моя, слышите? Я ее и не видел после полудня.

      Только мулат и я находились достаточно близко к ним и могли слышать, что говорит Том, тем не менее полицейский уловил что-то в его интонации и свирепо уставился на него.

      – Что у вас там? – резко спросил он.

      – Я его друг. – Том обернулся, однако Уилсона из рук не выпустил. – Он говорит, что знает машину, которая сбила его жену… Желтую машину.

      По-видимому, в голову полицейского закралась какая-то туманная мысль – взгляд его стал подозрительным.

      – А ваша какая?

      – Синяя, двухдверная.

      – Мы только что из Нью-Йорка приехали, – прибавил я.

      Какой-то следовавший за нами человек подтвердил мои слова, и полицейский отвернулся от Тома.

      – Так, теперь повторите вашу фамилию по буквам…

      Том поднял Уилсона, точно куклу, отнес его в контору, посадил на стул и вернулся.

      – Кто-нибудь, идите туда, побудьте с ним! – резко распорядился он и застыл в ожидании на пороге конторы. В конце концов двое стоявших в первом ряду мужчин переглянулись и неохотно вошли в нее. Том захлопнул за ними дверь, соступил, стараясь не смотреть на верстак, с порога и, проходя мимо меня, прошептал: – Пошли отсюда.

      Властная рука его расчищала нам путь, мы, поеживаясь от смущения, наполовину бессознательно пронизали продолжавшую разрастаться толпу и увидели торопливо шагавшего с саквояжем в руке доктора, за которым в бессмысленной надежде послали полчаса назад.

      До поворота Том вел машину медленно, а там его нога вдавила педаль акселератора в пол, и машина понеслась сквозь ночь. Немного погодя я услышал негромкое хриплое рыдание и увидел, что лицо Тома залито слезами.

      – Проклятый трус! – всхлипнул он. – Даже не остановился.

      Внезапно из-за темных шелестящих деревьев на нас поплыл дом Бьюкененов. Том остановил машину у веранды, поднял взгляд ко второму этажу, где за плетями вьющихся растений светились два окна.

      – Дэйзи дома, – сказал он. Мы вышли из машины, он взглянул на меня и слегка поморщился.

      – Мне следовало забросить тебя на Вест-Эгг, Ник. Сегодня мы ничего сделать не сможем.

      Том изменился, говорил веско, решительно. Пока мы шли по освещенному луной гравию к веранде, он обрисовал положение несколькими короткими фразами.

      – Я позвоню, вызову такси, оно отвезет тебя домой, а до того тебе и Джордан лучше посидеть на кухне, пусть вас там покормят, если вы голодны. – Он открыл дверь. – Входи.

      – Нет, спасибо. Буду рад,