505. Алёшка Емельянов

цветные Ваши

      услышал с блеска уст,

      и стало утро краше

      и вдруг цветущим куст.

      То робко, то умело

      рука вела виски

      подобно дирижёру

      среди лучей весны.

      Игривый вкус улыбки

      звенел среди тиши.

      И светлой, юркой рыбкой

      Вы плыли безо лжи.

      И вьющий нити волос,

      соцветья падал груз

      под Ваш задорный голос,

      звучавший даром муз.

      Закрою взор, а ноты

      знако?мей лучших нот.

      Ваш волос цвета мёда,

      в который вмешан лёд.

      А Ваших рук ладони

      несли тепло и свет.

      Но вот живой иконой

      глядите мне вослед…

      Просвириной Маше

      Наёмник

      Твори всё то, что Царь захочет,

      сгодись на песни, труд и бой;

      и будь век тем, кто век не ропщет,

      и не издаст уставший вой,

      и не проявит зла и жалоб,

      не встанет бунтом поперёк;

      и под штырём, что очень жарок

      не выдаст тайны, дела срок.

      Умей забыть хозяев прежних,

      их, может, вздёрнуть на суках,

      приняв законы новых, вешних,

      и став петлёй в Его руках.

      И будь Его ты верен вере,

      имея сто своих в груди.

      И будешь сыт, златист по мере

      за все поклоны, страх, труды.

      Безблагодарность

      Всемирно солнце льёт,

      тепло лучей даруя.

      Но люд жалеет лёд

      и ищет тень, паруя.

      Угодно, но не всем.

      Просимое лишь в стуже.

      Ему рад только сев,

      но не в часы засушья.

      Не к сердцу слугам бед

      и всем с дворянской кожей,

      али?ссуму, чей цвет

      на лик его похожий;

      рабам, чьи спины жжёт;

      ворам во тьме царящим.

      Светило предал крот

      давно и в настоящем.

      И не милы средь сна

      благие чары света,

      ночи?, что зла, мрачна,

      как толпам речь поэта.

      Взглянувшая

      В сыром ковше галеры

      мелькают дум мальки,

      в озёрах топких склеры,

      как чёрны фонарьки?.

      И взорят в мою гавань,

      качаясь в винном сне,

      в тумане, что как саван,

      вуаль, плывёт ко мне.

      Бросают позывные

      немые губы фраз,

      и чувства порывны?е -

      салютом сладким глаз.

      То вспыхнет, а то канет,

      смеётся, как смотрюсь

      в неё. Осколком ранит

      надежды, что взовьюсь

      страстями к ней и лаской.

      Но дым табачных труб

      и взгляд притворной маски

      не мил мне, да и груб.

      Гирляндой светят бусы

      и броши льёт маяк.

      Подобье видел в Бурсе,

      манили ведьмы так.

      Поднявши якорь франтом,

      даю к отплытью взмах,

      ведь с пьяною шаландой

      так страшно во штормах.

      Будет