Перекрестка поворот. Владимир Анатольевич Горбунов

сигарилла упала в пушистый снег, присыпавший площадку перед памятниками.

      – Полчаса назад, – ответил Леха. – На выезде из города. Снайпер.

      Гера молчал, нервно облизывая побелевшие на морозе губы.

      – После тебя Депутат у меня останавливался, – сказал Леха. – Полковником интересовался. Делами нашими.

      – Делами? – насторожился Гера.

      – Обещался помочь, если Шерхана поддержим. А теперь – труба. Вдруг его на нас спишут?

      – Не бзди, – сказал Гера. – С Полковником надо срочно связаться. Чего он в столице застрял?

      – Не знаю. Ярик говорит, что в управлении паника. Депутат втихую явился. Теперь замначальника ментуры лается с гэбэшниками, кому дело расследовать. Короче, хрен знает что.

      Будучи лейтенантом милиции, Ярик, сын Полковника и бывший одноклассник Геры, держал их с Лехой в курсе того, что происходило в ГУВД, и часто помогал по мелочам, чтобы не беспокоить Полковника.

      – Не нравится мне это, – продолжал Леха. – Кстати, я тебе газетку утреннюю послал.

      – Что там? – спросил Гера.

      – Компромат на Шерхана.

      Гера, спрятав телефон, скомандовал Боксеру:

      – Еще по одной, – и махом выпил налитую водку. Потом подошел еще ближе к могилам, достал из кармана значок «Братства», кивнул в знак благодарности памятнику Бредня и бросил крестик в снег у надгробной плиты.

      Глава 3

      – О, Господи! – стонал Джек Оуквуд в раздевалке Ричмондского ледового центра.

      Он сидел на скамейке, держался за поясницу и выгибался, пытаясь ослабить тупую боль. Игроки «Вангиков» в нагрудниках, словно рыцарских доспехах, толпились вокруг него.

      – Может, почки? – спросил Рэнди Бердселл, склонившись над Джеком. С его лица на бороду стекал пот.

      Хоккейная команда фирмы «Computer Technologies & Communications» или сокращенно «СиТиСи», которую хохмы ради назвали «Ванкуверскими гиками», играла в любительской лиге. С приходом Рэнди, ставшего вратарем, и Джека, игравшего правым нападающим, команда значительно продвинулась и реально претендовала на первое место в лиге «35+».

      – Скорей всего, – простонал Джек. – Уже было однажды.

      Это «однажды» случилось давным-давно, когда Джек Оуквуд, тогда еще Жека Дубровин, жил в небольшом портовом городе на другом конце света и учился на программиста в местном политехе. Вечером, помогая матери-челночнице перетаскивать здоровенные баулы, он неожиданно почувствовал тупую боль в пояснице, точно такую же, как и теперь, вгрызавшуюся в самое нутро, медленную и неотвратимую.

      – Натрудил, – сказал он забеспокоившейся матери. – Обычные дела. Как ты в Стамбуле такие мешки ворочала?

      Вечером мать натерла ему поясницу тигровой мазью и закутала спину пуховым платком, но боль не прошла. Более того, разыгралась к утру так, что Жека метался по разложенному дивану и стонал в голос.

      Вызвали неотложку.

      – Похоже на колики, – сказала, позевывая, врач