Слуга Божий. Яцек Пекара

изучал, поможет Слугам Божьим находить, узнавать и карать отступников – таких, как и он сам.

* * *

      Минула неделя с того дня, как я прибыл в Регенвальд. И настало время прощаний. Я получил плату от благодарного Матиаса Клингбайля и приготовился к путешествию. Когда выводил коня из конюшни, почувствовал тошнотворную вонь – словно от гниющего тела. Повернулся и увидел шаркающего в мою сторону Захарию. Он выглядел пугающе не только оттого, что часть лица его была изодрана старыми шрамами (работа прекрасной Паулины), но и из-за огромной, едва-едва зажившей раны, что шла от угла глаза до подбородка и уничтожила всю щеку. Я знал, что всегда, вспомнив о нем, припомню и роящихся в ране мушиных личинок, которые выгрызали из его тела мертвую ткань. Но более всего я был удивлен, что он так быстро встал на ноги. Двигался все еще с трудом, но по всему было видно, что у него железный организм.

      – Чего тебе, парень? – спросил я.

      – Пойду с тобой.

      – Зачем?

      Он пожал плечами.

      – А зачем мне оставаться? – ответил он вопросом на вопрос. – А тебе пригожусь…

      По правде говоря, будущее Захарии в Равенсбурге вряд ли было бы таким уж беззаботным.

      – А отец?

      – Я ему только помешаю, – буркнул он. – Пусть лучше люди обо мне забудут. Я попросил его о двух конях, деньжатах, сабле, – хлопнул он себя по бедру, – и одежде.

      И все…

      – Ну раз так… – Я пожал плечами. – Будь у ворот, когда прозвонят на вечерню.

      – Спасибо, Мордимер, – сказал он, а во взгляде его я заметил искреннюю благодарность. – Ты не пожалеешь об этом.

      Ветер подул в мою сторону, и смрад, бьющий от Клингбайля, едва не парализовал мои ноздри. Я даже отшатнулся.

      – Уже жалею, – пробормотал, но так тихо, что он почти наверняка не услышал.

      Эпилог

      – Здравствуй, – сказал я, входя в кабинет Хайнриха Поммеля.

      Тот без слов указал мне в кресло.

      – Натворил ты дел, Мордимер, – сказал, даже не тратя сил на вступительные слова.

      – Я установил истину.

      – Да-а-а, установил истину. И что мы благодаря этому получили?

      – Что мы получили? Истину! Этого мало? Ну а кроме того, малое вознаграждение. – Я положил на стол толстый мешочек, наполненный золотом.

      – Забери его, – сказал Поммель измученным голосом. – Я решил отпустить тебя, Мордимер, на неопределенное время. Решил также написать письмо Его Преосвященству с просьбой принять тебя в число инквизиторов, лицензированных в Хез-хезроне.

      – Вышвыриваешь за то, что я оказался слишком проницательным, да? Слишком честным?

      – Не вышвыриваю. – Он взвесил в руке мешочек и бросил его мне на колени. – Это прекрасный аванс, Мордимер. Ну и я думаю, что так для нас всех будет лучше.

      – Почему? – спросил я расстроенно. Отложил кошель на столешницу. Тот был и вправду тяжелым.

      – Ибо то, что для тебя лишь средство, ведущее к цели, для других людей этой целью и является.

      Некоторое время я молчал.

      – Значит,