Княжна Джаваха. Лидия Чарская

руки, последовал за мной.

      Я долго водила его по тенистым аллеям, показывая выведенные мной розы, провела в оранжерею за домом и угостила персиками. Он рассматривал все равнодушно-спокойными глазами, но от фруктов отказался, сославшись на больной желудок.

      Я, никогда ничем не болевшая и наедавшаяся персиками и дынями до отвала, с жалостным презрением посмотрела на него.

      Мальчик с больным желудком! Что может быть печальнее?

      Но мое презрение еще больше усилилось, когда Юлико задрожал всем телом при виде ковылявшего по аллее навстречу нам орленка.

      – Господи! Откуда это страшилище? – почти со слезами вскрикнул он и спрятался за мою спину.

      – Да он не кусается, – поторопилась я успокоить его, – это Казбек, ручной орленок, выпавший из гнезда и принесенный мне папиным денщиком. Ты не бойся. Можешь его погладить. Он не клюнет.

      Но Юлико явно боялся и дрожал, как в лихорадке.

      Тогда я подхватила Казбека на руки и прижала к своей щеке его маленькую головку, вооруженную огромным клювом.

      – Ну, вот видишь, он не тронул меня, и ты можешь его приласкать, – урезонивала я моего двоюродного брата.

      – Ах, оставьте вы эту скверную птицу! – вдруг пискливо крикнул он и сморщился, готовый расплакаться.

      – Скверную? – вспыхнула я. – Скверную? Да как ты смеешь так оскорблять моего Казбека!.. Да сам ты… если хочешь знать… скверный цыпленок!..

      Я раскраснелась от негодования и не находила слов, чем бы побольнее уколоть глупого трусишку.

      Но он, казалось, не обратил внимания на нелестное прозвище, данное ему его дикой кузиной. Он только поежился немного и, нахохлившись, как настоящий цыпленок, выступал возле меня своими худыми, кривыми и длинными ножками.

      Мы поднялись на гору, возвышающуюся за нашим садом, на которой живописно раскинулись полуразрушенные остатки древней горийской крепости.

      С другой стороны, уступом ниже, лежало кладбище, на самом краю которого виднелся столетний кипарис, охраняющий развесистыми ветвями могилу мамы. Заросший розовым кустом могильный холмик виднелся издалека.

      – Там лежит моя «деда», – тихо промолвила я и протянула руку в направлении кладбища.

      – Ваша мама была простая горянка, ее взяли прямо из аула… – послышался надменный голосок моего кузена.

      – Ну, так что ж из этого? – вызывающе воскликнула я.

      – Ничего. А вот моя мама принадлежала к богатому графскому роду, который всегда был близок к престолу Белого царя, – с торжественной важностью пояснил Юлико.

      – Ну, и что ж из этого? – еще более вызывающе повторила я.

      – А то, что это большое счастье иметь такую маму, которая могла меня выучить хорошим манерам, – продолжал Юлико, – а то бегал бы я по горам таким же грязным маленьким горцем и имел бы такие же черные руки, как и у моей кузины.

      Его крохотные глазки совсем сузились от насмешливой улыбки, а рука с тщательно отполированными розовыми ногтями небрежно указывала на мою запачканную одежду.

      Это было