Княжна Джаваха. Лидия Чарская

пор, как приехала бабушка со своей свитой, все заботы по дому и хозяйству, лежавшие на ней, перешли к Анне, горничной княгини. Теперь не Барбалэ, а Анна или хорошенькая Родам бегали по комнатам, звеня ключами, накрывая стол для обедов и завтраков или разливая по кувшинам сладкое и легкое грузинское вино. Я видела, что Барбалэ даже осунулась и уже не отходила от плиты, точно боясь потерять свои последние хозяйственные обязанности.

      – Бедная Барбалэ! Бедная старушка! – растроганно говорила я, гладя с любовью ее загорелые щеки.

      – Бедная княжна, бедная джаным! Бедная сиротка! – вторила она мне, и мы обнимались крепко и горячо, как родные.

      Как-то раз бабушка, всевидящая и вездесущая, услышала наши жалобы и прислала за мной Родам.

      – Пожалуйте, княжна, княгиня просит, – лукаво улыбаясь, объявила мне девушка.

      Я не любила Родам за ее чрезмерную привязанность к моему врагу Юлико, с которым она, наперебой с Андро, нянчилась, как с коронованным принцем. Я пожала плечами (эту привычку я переняла от отца) и стала медленно подниматься в комнаты бабушки.

      Она встретила меня красная, как пион, забыв в своем волнении все свое величие княгини царского рода, и, смерив меня с головы до ног враждебным взглядом, визгливо закричала:

      – Так вот оно что, внучка! Вы бегаете жаловаться на меня судомойкам и кухаркам… На меня – на вашу бабушку, желающую вам только добра и пользы! Чем я вам не угодила, позвольте спросить, чем? Тем ли, что я прилагаю все усилия, чтобы из скверного, необузданного мальчишки сделать хоть сколь-нибудь приличную барышню?.. Юлико сказал мне, что ты продолжаешь дразнить его, гадкая девчонка! Предупреждаю, если это будет продолжаться, я отниму у тебя лошадь и велю запрягать ее в фаэтон для Юлико, а ты будешь сидеть дома до тех пор, пока осенью я не отвезу тебя в институт!

      Слова бабушки как громом поразили меня… Мне казалось, что земля уходит из-под моих ног!

      Институт… Потеря Шалого… И наконец жалобы, вечные жалобы этого противного мальчишки…

      «Нет… Нет! Ни за что не расстанусь с Шалым и не поеду в этот ее институт… Ведь не повезут же меня туда связанную, в самом деле! А Юлико я ненавижу и никогда не перестану изводить его…» – так рассуждала я, и в моей голове зрели планы, один другого коварнее, – как бы досадить ненавистному «братцу».

      Пошатываясь, я вышла из комнаты.

      Моя ненависть к Юлико разгоралась все сильнее и сильнее…

      Мне стали живо представляться картины, одна другой несообразнее, но полные огня и красок, на которые способно только пылкое воображение молоденькой южанки. Мне казалось, что я – могущественнейшая из королев, веду непримиримую войну с моим родственником, тоже королем, Юлико. Мы бьемся долго, бьемся насмерть… Мои воины показывают чудеса храбрости… Враг побежден… Король – мой пленник… Он стоит передо мной, весь в крови, со связанными за спиной руками, насмерть испуганный тем, что его ожидает. А его ожидает смерть. Этого требуют мои воины…

      «Князь Юлико… То есть король, – поправляю я себя мысленно, – знаете ли вы, что будет с вами?»

      Он