Некрасивая. Лидия Чарская

является полное неумение лгать, говорить неправду… За то меня и любили в пансионе, несмотря на мое безобразное лицо и внешность негритянки.

      Что-то будет теперь? Найду ли я здесь то, что оставила там, в моем недалеком прошлом?

      Эта мысль неотлучно теснилась в моей голове, пока я поднималась рядом с моей новой начальницей по широкой каменной лестнице на второй этаж.

      Еще не достигнув верхних ступенек, я услышала залившийся оглушительным резким звоном колокольчик. Где-то в отдалении хлопнула дверь… Потом вторая, третья – и в один миг все здание института наполнилось необычайным шумом, гамом и каким-то словно пчелиным жужжанием или веселым пением шмелей.

      – Урок закончился. Началась перемена, – пояснила мне моя спутница на ходу, – это очень хорошо, что началась перемена, потому что вы успеете до следующего урока познакомиться с вашими новыми подругами, – с ободряющей улыбкой добавила она.

      Между тем мы миновали лестницу и очутились за стеклянной дверью в длинном коридоре. Целое море голов, темных и светлых, целое море движущегося зеленого камлота и белого коленкора[9] заволновалось вокруг нас, моей спутницы и меня.

      – Madame la supérieure[10], – полетела по коридору крылатая фраза, и вмиг смолкло пчелиное жужжание. Живые волны, перекатывавшиеся с одного конца коридора на другой, остановились. Девочки, большие и маленькие, быстро строились в шеренги и низко мерно приседали стройными рядами, произнося одну и ту же фразу на разные голоса:

      – Madame la supérieure, nous avons l’honneur de vous saluter![11]

      Александра Антоновна приветливо кивала головой направо и налево, не переставая ни на минуту зорко всматриваться в окружающие ее юные лица и фигуры воспитанниц.

      – Новенькая! Новенькая! Александра Антоновна привела новенькую! – в тот же миг сдержанно понеслась новость.

      Под этот легкий говорок, на каждом шагу по пути встречая новые группы воспитанниц, низко приседавших перед начальницей и приветствовавших ее одной и той же французской фразой, мы проследовали в дальний конец коридора, где над стеклянной дверью была прибита черная доска с надписью «III класс».

      Из класса вышла дама небольшого роста, полная, в синем платье и с наколкой на гладко причесанных седых волосах.

      – Madame Roger, en voila une nouvelle élève pour vous![12] – протягивая руку даме в синем, произнесла начальница.

      Та почтительно пожала ее пальцы и, ласково улыбнувшись мне полными добродушными губами, проговорила на том чистейшем французском языке, на котором говорят только чистокровные парижанки:

      – Enchantée de vous voir, petite, vous êtes la jeune comptesse Grodsky? N’est-ce pas? J’espère nous serons bons amis, n’est-ce pas, chère?[13]

      Потом она широко раскрыла дверь класса и крикнула в пространство коридора:

      – Mesdames les troisièmes! Rentrez vite! Madame la supérieure a vous parler![14]

      И быстро, как в сказке, в пустой за секунду до этого класс, где мы стояли с моей спутницей, хлынула волной целая толпа девочек возрастом приблизительно от четырнадцати до шестнадцати лет.

      – Новенькая!

9

Институтские платья шились из зеленого камлота (плотной шерстяной ткани), а передники, рукавчики и пелеринки – из белого полотна (коленкора).

10

Госпожа начальница! (франц.)

11

Имеем честь приветствовать вас, госпожа начальница! (франц.)

12

Госпожа Роже, вот вам новая воспитанница! (франц.)

13

Мы рады вас видеть, малютка. Вы молоденькая графиня Гродская? Надеюсь, мы будем друзьями? (франц.)

14

Третьи, входите скорее, госпожа начальница желает говорить с вами! (Третьи – здесь: ученицы третьего класса.) (франц.)