Некрасивая. Лидия Чарская

нашла я в себе силы ответить и смущенно покраснела до корней волос.

      – Наш разговор окончен. Вы можете идти, Ло, готовить уроки, – милостиво кивнув мне головой, произнесла бабушка.

      Я поспешно встала со своего места, поцеловала ее руку и направилась уже было к двери, как неожиданно голос бабушки остановил меня снова.

      – Я надеюсь, Ло, – проговорил этот голос, отчеканивая по своему обыкновению каждое слово, – я надеюсь, что вами останутся довольны и в институте, как были довольны в пансионе мадам Рабе. Вы позаботитесь об этом, не правда ли? И вы ни на минуту не должны забывать вашего происхождения, Ло. Вы – графиня Елизавета Гродская, дочь вашего отца и моя внучка! Помните это!

      Голос бабушки звучал так торжественно, что я, красная и смущенная, пролепетала что-то, чего не помню сейчас, и поспешила скрыться за тяжелой плюшевой портьерой синей гостиной…

      Глава II. Ло становится институткой

      – Позвольте мне представить вам мою внучку. Надеюсь, девочка привыкнет скоро к вашему уважаемому учебному заведению и вы не найдете повода быть недовольными ею.

      Всю эту короткую тираду бабушка произнесла, когда ее рука пожимала худенькую бледную руку маленькой, тоненькой и чрезвычайно изящной дамы пожилых лет с заметной проседью в гладко причесанных волосах, с усталым, бледным продолговатым лицом и умными, зоркими глазами.

      – Я надеюсь, дорогая графиня, что ваша внучка будет чувствовать себя прекрасно в нашем муравейнике. Ведь она уже почти взрослая барышня. Сколько вам лет, дитя мое? – обратилась ко мне худенькая дама, оказавшаяся Александрой Антоновной Вязьминой, начальницей N-ского института.

      – Четырнадцать! – отвечала я тихо, по привычке мучительно краснея под взором пристально обращенных на меня глаз.

      – Только-то! А мне показалось, что вы несколько старше, – мягко произнесла она, протягивая руку и проводя ею по моим густым, тщательно причесанным волосам.

      Увы! Это было так обычно для меня: всем я казалась намного старше моих четырнадцати лет! Ведь я была высока, как вешалка, старомодна и дурна при этом! Боже мой, как дурна и безобразна была бедная Ло!

      Должно быть, мысли, бродившие у меня в голове, отразились на моем лице черной тенью, потому что начальнице как будто сделалось жаль меня и, положив мне на плечи свои маленькие аристократические руки с тонкими, длинными пальцами, усыпанными перстнями, она проговорила еще мягче и ласковее, нежно наклоняясь ко мне:

      – О, мы будем хорошо учиться! Я не сомневаюсь в этом!

      И крепко поцеловала меня в лоб своими мягкими розовыми губами, прежде чем я смогла ответить ей на ее слова.

      – Ну, графиня, проститесь с вашей внучкой. Я отведу ее в класс. А вас попрошу приехать в ближайший приемный день навестить девочку! Проститесь и вы с вашей бабушкой, дитя мое.

      И Александра Антоновна слегка подтолкнула меня к той, перед кем я беспричинно трепетала все долгие годы моего детства.

      – До свидания, Ло. Учитесь хорошо, будьте прилежны