Солнце, луна и хлебное поле. Темур Баблуани

вышли, и Толик задним ходом откатил машину к площади. За это время Чомбэ и Хихона, обойдя здание, подошли к нам. У обоих глаза были мутные, они были под кайфом.

      Романоз держал сумку в левой руке, поднял ее вверх и улыбнулся:

      – Вот, парни, принесли, все в порядке!

      – Давай посчитаем, – Хихона принял вид делового человека.

      За его спиной, за углом здания, виднелся маленький участок площади, там остановил машину Толик. И тут я увидел, как, высунув руку из окна, он быстрым движением нарисовал в воздухе крест.

      Перед машиной показался старик, он прихрамывал. Романоз отвел руку с сумкой в сторону.

      – Считать не надо, – сказал он.

      – Как это не надо, что за разговоры. Мне не до шуток, – нахмурился Чомбэ. Романоз снова улыбнулся, он не торопился отдавать сумку.

      В это время Толик описал рукой круг в воздухе. Романоз будто ждал этого, протянул Чомбэ сумку:

      – На, приятель, мы не торгаши, мы мужчины, здесь пятнадцать тысяч, и ни копейкой меньше.

      У меня появилось подозрение, что Трокадэро специально опаздывал, не хотел быть свидетелем передачи денег. «Интересно, в чем же дело?» – подумал я.

      Чомбэ бросил окурок и взял сумку, не успел открыть, как Куса спросил его:

      – Где ваш человек?

      – Вот посчитаем и приведем, – ответил Хихона, он был не в настроении, видно, считал, что прошлым вечером они уступили больше, чем следовало.

      Я смотрел, как Чомбэ открывал сумку, затем взглянул на Романоза, и у меня перехватило дыхание: Романоз держал в руке пистолет. В этот момент Чомбэ поднял голову, и тут Романоз выстрелил ему в лоб. Чомбэ еще держался на ногах, когда Хихона отскочил назад. Куса бросился за ним, приставил дуло пистолета к зубам и нажал на курок. Пуля проделала в черепе дырку, брызнули осколки костей и кровь.

      Я закричал.

      Неожиданно Романоз повернулся ко мне. «И меня укокошат», – подумал я, и перед глазами промелькнула вся моя жизнь. Но Романоз повернул пистолет и протянул мне:

      – Ну-ка подержи, – я с радостью схватил его, – не бросай, – прошипел он, – а не то голову оторву.

      Во вторую руку вложил мне рукоятку своего пистолета Куса:

      – Держи крепко, мать твою, так и этак… – выматерил он меня и следом за Романозом ворвался в открытые двери здания, для этого им хватило одного прыжка. Как только они ворвались туда, Куса повернулся и нацелил на меня другой пистолет:

      – Понял, что сказано, сука! – Он опять выматерил меня и добавил: – Вот так, не двигаться, не то выстрелю!

      Угрозы были излишни, судорога свела мои пальцы, если бы я посмел и захотел, я бы все равно не смог выбросить пистолет, потому что не мог разжать пальцев.

      Помертвев, я оглянулся вокруг, будто ища спасения. Напротив дверей была лысая крутая горка, увидеть все это можно было только оттуда, но там никого не было.

      «Господи, что со мной происходит?!» – подумал я.

      Услышав звуки выстрелов, со стороны площади стали появляться люди. Раньше всех до угла здания добежал какой-то парень, остановился и закричал. Я оглянулся на дверь, Куса все так же стоял, направив на меня